Тряхнув головой, я вернулся к черновику ответа австрийцам. Договор на пять лет, поставки «Громобоев», начиная с марта… Мы к этому моменту точно разберемся с детскими болячками, а старые машины как раз можно будет подготовить к отправке. В состоянии «как новые» — спасибо за идею маркетологам из 21 века. Что характерно: австрийцам эти сроки тоже должны понравиться. Да, не сразу, зато они начнут платить только тогда, когда мы уже докажем, что способны защитить свое право и возможность пользоваться Тихим океаном.

Мелькнула мысль: ничего ли я не упускаю?.. Вроде нет. И я добавил к технике новые условия. Допуск на европейский рынок нашего зерна. Цену можно поставить по грани окупаемости, но… Даже если мы так сольем целую треть урожая, за остальные две трети получим полную цену. Возможные противоречия с поставщиками из России? Будут. Но вот там как раз возвращение части зерна на внутренний рынок будет совсем не лишним.

Дальше? Кварц! Я добавил в свое предложение открытие завода по производству пластин для новых приемников и передатчиков. С учетом Южного Тироля, Восточных Альп и, конечно, Богемии — кварц в Австро-Венгрии точно есть. С нас технологии, с Вены ресурсы, люди и золото. Как итог мы получим еще немного денег, еще немного тех, кому не хочется войны, а что касается технологий… Учитывая, что уже скоро должны появиться первые лампы, и вся электроника разом свернет совсем в другую сторону, лишние траты на эволюционный тупик у потенциального врага могут только радовать.

Вот когда Британия на полную кубышку вложилась в копирование наших передатчиков и приемников, я был очень рад. Опыт сражения против врагов со связью нам тоже был необходим!.. Резкий стук в дверь оборвал мои мысли. И кто это мог быть? Учитывая, что охрана пропустила, кто-то из штаба. Или союзники. Им я тоже разрешил заходить в любое время. Я подошел к двери, открыл. С той стороны стояли лучащаяся недовольством Татьяна и улыбающаяся Казуэ. Хотя нет, японка просто держала лицо и тоже была на что-то зла.

— Проходите, — а что еще скажешь в такой ситуации?

— Я долго искала причины, почему вы отказались от титула князя Сан-Франциско, не захотели стать постоянной, а не временной частью Конфедерации, — Казуэ, не обращая внимания на странность момента, начала говорить сразу по пути к кухне. — Тогда я решила, что вы просто не видите у нас будущего. Это было обидно, но вы сражались за нас, и я могла вам простить даже такие мысли. Но потом вы рассказали про Мексику, рассказали, как видите судьбу нашего союза на годы вперед… И вот теперь я просто отказываюсь понимать! Почему вам достаточно обычного графского титула, почему вы так держитесь за то место, где родились, хотя все, что вы сделали, делаете и будете делать, превращает вас в фигуру мирового масштаба? А даже если вы и столь ярый патриот, то разве не понимаете, что даже такие успехи будут еще и успехами России?

Девушка закончила одновременно с наполнением чашки и одним залпом вылила себе в горло настоявшийся с утра холодный чай. Наверно, вышло крепко, и Казуэ закашлялась. И тогда заговорила Татьяна.

— Госпожа Такамори рассказала мне все то же самое около часа назад, — в голосе княжны все сильнее и резче проскальзывали нотки непонимания и раздражения. — Почему вы отказались?

Двойной фланговый обход и окружение…

— Не ожидал, — ответил я.

— Не ожидали и поэтому отказались? — Татьяна не поверила.

— Не ожидал, что для вас двоих это так важно.

— Есть вещи, где статус и титул значат больше, чем деньги и армия, — вставила Казуэ.

— Например, вероятность успеха твоих будущих дел, — Татьяна смотрела мне прямо в глаза. — Или судьба твоих будущих детей.

Прорыв линии обороны и выход в тыл. Я вздрогнул.

— Ты хочешь сказать?.. — я ухватил девушку за руку.

— Это просто пример, — Татьяна не отвела взгляда, но самый краешек лица, прямо под ушами, немного покраснел. — Мужчины об этом почему-то никогда не думают, но… Сын или дочь героя — это не столько опора, сколько клеймо. Клеймо ожиданий, которые смогут превзойти лишь жалкие единицы. А титул — это возможность стать счастливым, даже оставшись обычным человеком.

— Поэтому Наполеон решил стать императором? Не для себя…

Обманный маневр.

— Уверена, что не только для себя, но и для детей.

— И его дети стали заложниками политических игр после его смерти, — продолжил я. — Дети, внуки стали заложниками не только ожиданий, но и короны. А чем все кончилось?

— Последнего Бонапарта приютили в Англии и дали лучшее образование из возможного. Он был богат, о его обществе мечтала половина высшего света, невесты выстраивались в очередь…

— Именно что последний. И когда он стал не нужен Англии, то очень быстро и очень вовремя умер в Африке. Возможно, действительно случайно, но… Больше Бонапартов в мире нет.

— Вы путаете семью и род, — снова вмешалась Казуэ.

Мой обход встретили и дали бой.

— И в чем разница?

— Фамилия и кровь — это ценность, сокровище, которое, как золото, вечно будет манить самых подлых людей. Но род, люди вокруг тебя — это еще и сила. Нельзя рассматривать их друг без друга! Это как династия Ямато без Японии, Романовы без России. Да, сами по себе они будут слабы. Но это означает только то, что на некоторых дорогах нельзя останавливаться. Нельзя проигрывать.

— А ты, Слава, не остановишься и не проиграешь, — Татьяна скользнула пальцами по моей щеке.

У меня было очень много вопросов. Как они так подготовились к этому разговору? Как собрались вместе? Почему, черт побери, ни одну из этой парочки ничего не смущает? Но в то же время они были правы! Я испугался того, на что замахнулся… Придумал оправдание с землетрясением, убедил себя, что все равно следующим летом надо будет возвращаться в Европу, дал зажать себя в угол, поверив, что враг остановится, просто устав.

Но разве именно этот подход приносил мне победы в Маньчжурии и Корее?.. Во всем этом мире, с тех пор как я очнулся в приемной Штакельберга в марте прошлого года?

— Спасибо, — я обнял Татьяну.

— Спасибо, — я обнял Казуэ.

— И что дальше? — на лице японки на мгновение появились еле заметные ямочки.

— Собери на завтра городской совет, — я начал просчитывать детали новой конфигурации. — И Буденного.

Глаза Татьяны расширились: после разговоров про Наполеона она явно вспомнила, как тот организовал свои выборы под дулами пушек. Но у меня, к счастью,