— Хм! Могу, но я не могу его фиксировать. Он слишком хорошо меня знает. Вот если бы ты научился пользоваться силой, но ты тупица. Странно даже это осознавать. С таким «предком» и быть таким тупым.

— Но-но-но-но… Я вас попросил бы обойтись без оскорблений! Может, мне просто не интересно!

— Фхм! — фыркнул Флибер. — Мир в опасности, а он выкаблучивается. Мы же не знаем, на сколько «сучость» продвинулась в способности переходить в тёмный мир.

— Что? Какой тёмный мир? Что за хрень⁈

Я даже поморщился, хотя привык «разговаривать» с Флибером, абстрагируясь от тела.

— Простая хрень. Есть такая теория, о двух мирах. Светлой и тёмной силы. Вот и есть сущности, стремящиеся не направо, а налево.

— И у вас такая херня присутствует? — удивился я.

— Это не херня. Прецеденты схлопывания миров в результате пробоя мембраны границы миров имели место. И не так редко, чтобы их игнорировать.

— Так может тот взрыв в Голландии — следствие деяний этой «сучности»?

— Исключено, — проговорил Флибер. — Разные частотные модуляции. Да и мир не схлопнулся.

— Хм. А может, он не хочет, чтобы этот мир схлопнулся? Может он нашёл другой способ перехода ухода в другое измерение. Или ещё ищет.

— Хм, — задумался Флибер. — Мы с тобой не рассматривали этот вариант. В принципе, аннигиляция вполне возможна на грани видимой материи, и её атомов. А где аннигиляция, там и темная энергия. То есть — вполне возможно возникновение точки перехода. Хм! Интересно! Тебе можно Нобелевскую премию давать.

— Ф! — фыркнул я. — Ага! Шнобелевскую! За что?

— Ха! Да, ты просто не представляешь, что ты сейчас предложил! Это переворот в теории познания другого измерения.

— А оно нам надо?

— Вам — не надо, а электрам — надо.

— То есть, эта сучность — не сумасшедший учёный, который хочет уничтожить наш мир, а продвинутый гений?

— Кто его знает? Это наши домыслы.

— Но ведь взрывов, предок говорил, было несколько. Они всегда происходят. И год какой? Две тысячи восемьдесят второй! Женька до него вряд ли доживёт.

— Почему? Если симбионт будет поддерживать тело реципиента, оно может жить долго. Но, полагаю, он не станет ждать так долго. Не для того он «переполз» в другое тело и заставил его заниматься высокими технологиями.

— Думаешь, он сам спровоцирует разработку ядерных технологий и, соответственно, -взрыв?

— Конечно. И во время этого взрыва перейдёт в другое измерение.

Я представил на карте место возможной аннигиляции вещества, и улыбнулся.

— Тогда может быть, ничего не будем предпринимать? — спросил я Флибера. — Хотя, Женьку жалко, да.

— Тут ещё такая история… Женька всё равно узнает, что кто-то приблизился к ядерным технологиям прожига. А значит, сможет приблизиться и к распилу ядра. А значит…

— Или ускорится, или постарается меня убрать?

— Скорее — первое. И тогда…

— И тогда нам не надо будет бомбить Фарнборо, — усмехнулся я. — А жаль. Жду с нетерпением.

— Надо, чтобы об этих технологиях заявили твои правители, — посоветовал Флибер. — Тогда он точно ускорится.

— Может, всё-таки, поговорить с ним? — спросил я.

— Не думаю, что это принесёт пользу. Не рекомендую. А вот отбить желание соваться в наш мир каким-то хрен пойми сущностям, рекомендую. А то, мало ли… Вдруг найдут нашего Джона. Найдут его, и твоя «влажная», кхе-кхе, мечта увидеть пылающий в огне аннигиляции Лондон не сбудется.

— Да, нет у меня такой мечты. У меня-то, откуда ей быть? Мне сэры-пэры мозоль пока ещё не отдавили.

— А за брата отомстить?

— Где он, кстати? — вздохнул я. — Скучно без него. Один разум хорошо, а два, три, четыре, пять — лучше. Лучше думается.

— Так ты же не хочешь учиться. А эти все «два, три, четыре, пять» можно ведь задействовать. Твоя матрица — не монолит и состоит из тысяч подобных матриц. По сути, твоя матрица — это многоядерный процессор. И даже не процессор, а, фактически, тысячи компьютеров. Ты же уже понимаешь, как они работают?

— Понимаю. Но не понимаю, мне это зачем?

— За тем, что хватит лаботрясничать и продолжай расти над собой, как ты любишь говорить. Задействуй все ресурсы. Они тебе очень пригодятся, для управления дронами. И не только техническими, но и человеческими.

— В смысле? — снова не понял я Флибера. — Какими человеческими дронами?

— А такими, какие работают на твоих фабриках в тех мирах, что создал твой «предок». А здесь? На твоих «свечных» заводиках, как твой Дроздов говорит. Ими управлять надо. Они долго автономно работать не могут. А сам ты туда не наездишься по любому ерундовому вопросу.

— Управлять отсюда? — удивился я.

— Отсюда-отсюда, — подтвердил Флибер. — Только далеко тебе ещё до этого, ленивый ты наш…

Короче, загнобил меня подначками Флибер, и я всерьёз «сел за тренировки», дающие возможность «разтысячевление» разума. Помнится, когда ещё был «жив» мой «предок», мы занимались разными делами одновременно. Например, он анализировал степень опасности и прогнозировал события. И у него неплохо это получалось. А если получалось у него, то почему не должно получиться у меня — спросил я сам себя. Но для этого надо представить и увидеть всё сеть, раскинутую Флибером. А это — ого-го, какая сеть.

Я начал с попыток увидеть Ларису, но почему-то увидел Васю с Филом, что-то обсуждающих. Ха! Меня обсуждающих! Услышать я их не услышал, но прекрасно всё понял. А обсуждали они, как мне по башке настучать и ломануть моё жилище. Именно по «башке»… Вот суки! Правильно учили в спецназе: не оставляй недобитых врагов и тем более никогда их не жалей.

Не, ну, всё равно — хорошо. Ведь увидел же угрозу!

Да-а-а…

А ещё я увидел местных «ребятишек» лет двадцати от роду, и узнал в них тех же «бутыльковских». Они, оказывается, тренировались не только бить, но и убивать. Тренировались в подвале одного из домов верхней Сахалинской. И тоже обсуждали меня. Но пока без цели физического на меня воздействия.

Во, как! А я и не знал, что у нас тут твориться на районе?

Как-то постепенно я «втянулся» в созерцание этого мира и к вечеру научился контролировать не только потенциальную угрозу, но и видеть тех, кто просто обо мне думал. Таких