— Переход будем осуществлять постепенно. В этом году планируется собрать из старых заделов последние две сотни Т-64 и на этом закончить его производство. Т-80, видимо, окончательно сойдет с конвейеров в 1989 году, — продолжал вещать министр, я только кивал, изредка бросая взгляды на остальных присутствующих на заседании Совбеза.

Да, было решено — во многом это мое влияние — оставить только одну «основную» платформу. Все Т-80 в ближайшее время планировалось сосредоточить в частях, входящих в ССН, а для остальных дивизий ограничиться более дешевыми машинами. Жалко ли было «восьмидесятку»? Да. Военные опять же были не в восторге от такого решения, но деньги… А главное — зачем она нужна? В случае большой войны все равно страна будет производить более дешевый и массовый танк, а для локальных конфликтов тех четырех тысяч с копейками, что уже произвели, нам хватит на 30 лет вперед. Просто для понимания объемов: британцы свой «Челленджер-2» за все годы производства осилили аж в четырехстах экземплярах!

А тут у нас уже во всю шла работа над будущим Т-90, — он скорее всего не получит собственного имени, так и оставшись «Т-72 бвм-чего-то-там» — который по боевым характеристикам мало в чем уступал конкуренту, но при этом был дешевле чуть ли не в 2 раза. Выбор очевиден.

— Хорошо, я так понимаю, что программа сокращения согласована со всеми ответственными товарищами? Возражений нет? Голосуем. Единогласно. Прекрасно, тогда предлагаю перейти к более приятной части: что будем ставить на конвейер вместо танков. Веньямин Константинович, — я посмотрел на присутствующего на совещании директора УВЗ, — вам слово.

— Спасибо, товарищ Генеральный секретарь, — Сотников попытался встать, но я только махнул рукой, не мальчики собрались, чтобы скакать туда-сюда. — Как известно, УВЗ последние годы был перегружен заказом на танки. У нас есть заявки от железнодорожников на двадцать пять тысяч полувагонов в год, полностью на себя мы это не возьмем, но часть дефицита можем закрыть.

В стране строились железные дороги, старые пути перекладывались по новым стандартам, увеличивалась скорость движения, и МПС регулярно присылало мне панические доклады о тотальной нехватке современного подвижного состава. Эта нехватка исчислялась натурально десятками тысяч вагонов разного назначения, что приводило к постоянным задержкам и грызне между предприятиями «за вагоны». Как водится в таких случаях, директора постоянно норовили придержать ценный ресурс у себя, это еще сильнее ухудшало общую картину… Короче, мысль понятна.

Надо понимать, что только грузовых вагонов разного назначения на железных дорогах СССР использовалось больше полутора миллиона штук. Согласно плану по перевооружению отрасли до конца 13-й пятилетки нужно было поставить на рельсы еще примерно 250 тысяч современных вагонов. При таких запросах очевидно, мощности УВЗ выглядели совсем не лишними.

— Сергей Александрович, что скажете? — На дальнем конце большого круглого стола сидел министр транспортного и тяжелого машиностроения Афанасьев.

Вообще, система министерств в СССР была как будто специально так построена, чтобы запутать врага. Сколько было министерств, связанных с машиностроением? Десять! Десять министерств!

Общего; тяжелого и транспортного; химического; энергетического; среднего (то есть ядерного); сельскохозяйственного; дорожного; для легкой промышленности; для животноводства. И просто «министерство машиностроения»! Чем занималось последнее? Может быть, автомобилями? Нет, там было свое министерство «автомобильной промышленности».

Я сначала было думал как-то это дело привести в нормальный вид… А потом просто махнул рукой: работает как-то — не трожь.

Что же касается заводов, то оказалось, загрузить их есть чем, причем без проблем и по максимуму. На тех же станках, с минимальными переделками линий и переобучением людей.

В Челябинске предполагалось производить судовые дизели, дизель-генераторы, тяжелые бульдозеры и трубоукладчики, благо трубопроводов — под газ и нефть — в ближайшие годы нам надо будет прокладывать десятки тысяч километров. И в Европу, и в Индию, и в Китай, да и про газификацию своей страны забывать не стоит.

В Ленинграде на Кировском заводе предполагалось расширить производство тяжелой сельхозтехники, — по оценкам минсельхоза дефицит тракторов высокой тяговой категории составлял порядка 60 тысяч машин, — делать промышленные газовые турбины, судовые редукторы, гусеничные краны.

Омский завод планировалось перепрофилировать под дорожную технику. Я сначала сгоряча хотел под автопроизводство отдать площадку, но меня убедили, что это будет перебор, и проще строить новый завод с нуля, дешевле получится. Ну а в Сибири теперь вместо танков планировалось производить фронтальные погрузчики, грейдеры, коммунальные машины. Плюс собирать цистерны и заняться производством трамваев.

В Харькове же на освободившихся мощностях собирались нарастить производство двигателей для локомотивов, собирать шахтные электровозы и карьерные тягачи.

Короче говоря, планов было громадье, я надеялся на то, что эффект ускорения от перенаправленных в экономику дополнительных средств проявит себя уже через пару лет.

— А что там по модернизации? Я так понимаю, речь идет про переделку Т-55 в тяжелую БМП?

Первые БМП-55 уже отправились на опытную эксплуатацию в Афганистан и уже сейчас собрали восторженные отзывы. Когда ты не боишься подрыва на мине или очереди из ДШК — да и граната из РПГ-7, с учетом наличия динамической брони уже совсем не является столь эффективным оружием — можно спокойно ехать внутри корпуса. Плюс к ней прикрутили легкую башню от БМП-3 со 100 мм пушкой, унифицировав таким образом калибры и фактически сохранить огневую мощь машины, получился выигрыш с двух сторон. За полгода новая БМП успела побывать в паре десятков боестолкновений и при этом мы не потеряли еще ни одной машины. Во многом, конечно, благодаря общему снижению уровня эскалации в тех краях, но все равно «сухая» статистика выглядела приятно.

— Не только. На базе этого танка решено попробовать пустить в серию так называемую БМПТ.

— Дайте угадаю? Боевая Машина Поддержки Танков, — о том, что тема эта зародилась еще в 1980-е, я слышал, но без подробностей.

— Так точно, товарищ Генеральный секретарь. Рассматривали два варианта — с десантным отделением и без него, но решили, что раз у нас уже есть отдельная тяжелая БМП, то нужно делать и отдельную машину, сосредоточившись на боевой мощи. Вернее, там даже не в машине вопрос, сейчас тестируется универсальный боевой модуль, который в будущем теоретически можно будет поставить на любой танк. Две 30-мм автопушки, ПТУРы и автоматический гранатомет — все это вместе будет весить меньше, чем одна башня со 125-мм орудием, так что по весу проблем не ожидается. Наоборот, сэкономленную массу можно на защиту пустить.

— Это хорошо. А по модернизации именно