— Ты правильно оцениваешь! — усмехнулся дядя Изя. — Если по нашим товарам судить, то примерно раз в пятнадцать. Но там загвоздка имеется. В самом городе торговать разрешают всем, а вот селиться — только грекам!

— Ну, уж прям… — начал спорить Гайк.

— Одиночки не в счёт! Купить несколько особняков можно. Но нам ведь сотни людей переселить надо.

— Хорошо, а в пригороде?

— А там — земля колхов. И купить её можно. Колхские цари в прежние времена отрезали себе несколько участков и думали настроить там разного. Дворец, казармы, склады… Но потом оскудели и до самой стройки дело так и не дошло.

— Так в чём тогда проблема?

— Насчёт земли Арцаты уже начали договариваться. Они много серебра царю колхов в долг давали, так что сейчас он и рад пустующие участки в погашение части долга отдать. Так что земля-то у нас будет… В другом загвоздка. При прошлом царе приняли закон, который запрещает массовое заселение тех земель не-колхами.

— А отменить этот закон никак нельзя? — удивился Азнаур. — Все ж говорят, что указы царя колхов исполняются только там, где стоят его войска, да и то не всегда. А серебро ему нужно…

— Формально — нельзя. У них те же правила, что и у персов. Сам знаешь, по закону Мидян и Персов никакое определение или постановление, утвержденное царем, не может быть изменено[9]. Но в главном ты прав! — согласился главный финансист рода Еркатов. — Законы в царстве колхов сейчас исполняются только там и тогда, когда это выгодно местным вождям, военачальникам или торговцам.

— А тамошние торговцы — наши конкуренты! — догадался мой двоюродный дядя. — И обеспечат его исполнение?

— По крайне мере — постараются. Вот мы с Арцатами и подумали… Как вы смотрите на то, чтобы пригласить туда родню Русы?

Я аж закашлялся от неожиданности.

— А что? — одобрительно отозвался Гайк после не очень продолжительного молчания. — Они всё равно сейчас пытаются найти место, чтобы осесть. В той местности они будут союзниками нам, а не местным. Да и подработать они не откажутся.

— А постепенно будем их к нам зазывать, как бы на обучение. И своих туда присылать, — развил мысль мой дед. — Постепенно многие переженятся. И уже не особо поймёшь, колхи там живут или айки. Но земля будет их. Интересная у тебя идея, Исаак!

— Кстати! — подал я голос. — Есть мысль, как помочь их царю найти золото для покупок.

И пересказал им байку про «Золотое руно», которую излагал «волчьей стае» во время моего похищения[10].

— Это точно сработает? — недоверчиво уточнил Исаак.

— Не обязательно. Но фосфорит у нас в долине я так нашел. И теперь урожаи вырастут.

Он пожевал губами, подумал и выдал:

— Не говори никому пока. И остальные — тоже помалкивайте. Такие сведения надо вовремя выдавать и правильным людям. Тогда и получить можно многое.

* * *

Статы с прошлой главы изменились незначительно: добавились парааминофенол, парахинонимин и индофеноловый краситель (вишнёво-красный).

* * *

Примечания и сноски к главе 4:

[1] Фраза Командора, персонажа фильма «Львиная доля».

[2] Тогдашнюю солёность озера Урмия мы не можем знать, но сейчас осенью она достигает 26–28 %, весной снижается до 8–15 % — в зависимости от объёма паводковых вод, поступивших в водоём.

[3] Реакция получения парахиноимина: 3 NH2(C6H4)OH + KClO3 = 3 NH(C6H4)O + 3 H2O + KCl

[4] Сульфат натрия, содержащийся в той соли, обладает слабым слабительным действием.

[5] См. роман «Ломоносов Бронзового века».

[6] С учетом потерь на испарение в заливе Кара-Богаз-Гол, скорость течения должна колебаться между 3,5 и 5 км/ч. Это скорость равнинной реки или идущего человека. Быстроходный вёсельный корабль легко его преодолеет.

[7] Солёность воды в заливе Кара-Богаз-Гол автор взял по результатам замеров 1897 года ~ 16,4 %. Это примерно соответствует плотности 1,14 г/мл. Т. е. «Однорогий тур» с водоизмещением ~ 30 т, для того, чтобы его не «выталкивало» должен был добрать примерно 4 тонны балласта. Перед тем, как покинуть залив, от балласта избавились.

[8] Как уже упоминалось, из-за особенностей физико-химического процесса состав воды и солёность в заливе Кара-Богаз-Гол сильно отличаются от таковых в Каспийском море. В частности, там огромное количество сульфата натрия. На дне имеются отложения глауберовой соли, а на берегу образуются отложения мирабилита, в основном состоящего из той же глауберовой соли — Na2SO4×10H2O.

[9] Книга Даниила, 6:15.

[10] См. роман «Профессия — превращатели!», глава 9 «Золотое Руно».

Глава 5

«Подарки судьбы»

Эребунские Еркаты были ничуть не менее склонны к показухе, чем наши, хуразданские. Из празднования четырнадцатилетия моей невесты они устроили презентацию своего влияния и мощи.

Гости пошли с самого утра. Первыми поздравляли и дарили подарки соседи. Формально — потому что самые близкие. Но циничный взгляд из прошлой жизни, совмещённый с опытом, набранным в этой, убеждали меня, что родичам Розочки важнее, чтобы те, с кем они сталкиваются ежедневно, своими глазами увидели «какие люди сюда теперь приходят».

Кстати, посмотреть было на что. Говорю ответственно, потому что мы поздравляли вторыми. Опять же, формально — потому что после соседей Речные, Долинные и Озёрные Еркаты — самые близкие им, даже роднее Мецаморских.

После чего родичи расселись на приготовленные для них почётные места, а меня и вовсе усадили по правую руку от будущего тестя. На всеобщий осмотр, как один из ценных активов эребунских Еркатов.

А дальше потоком пошли остальные — мецаморские родичи, Арцаты, несколько уважаемых персидских купцов, заезжий торговец стеклом из Сидона, торговец косметикой из Египта, несколько греческих философов, греки из черноморских городов-колоний и метрополии, какого-то Делового Дома[1] из Вавилона и под самый конец пришли представители рода Корабелов — третьего по значимости рода в торговле и финансах Армянского Царства. Разумеется, они не просто подходили, клали порядок и уходили. Нет, каждый произносил длинную речь, прославляющую ум и красоту именинницы, и описывающее неземное счастье говорящего от того, что он или его род имеют дело с такими прекрасными, честными, умными и уважаемыми людьми.

Я слушал, включив «абсолютную память» моего Русы, но параллельно любовался своей будущей женой. За те полгода, что я её не видел, моя Розочка ещё больше стала похожа на свою мать, признанную красавицу. Да, подростковая угловатость ещё не исчезла окончательно, но появилась в ней настоящая женская привлекательность.

На какой-то момент гормоны во мне вскипели, захотелось бросить всё, подойти к ней,