Справедливым в данном случае означает — соответствующим давним договоренностям. Может, родичи намекают на то, что мы можем дать заработать одному из племён? Можем, конечно, вот только на чём?

— Что они делают помимо того, что соль добывают? — поинтересовался я.

И, кажется, не угадал. Лица всех троих стали кислыми.

— По-разному, — ответил Гайк, как наиболее погружённый в вопросы торговли и экономики. — Кто-то коз пасёт, кто-то ячмень растит… Южане сады разводят.

Понятненько, ничего такого, что могло бы быть интересно нам.

— Значит, торгуют они только солью? — вслух начал рассуждать я. — И их интерес в том, чтобы цена на неё не падала…

На их лицах промелькнуло лёгкое одобрение, и я, наконец-то, догадался.

— Вы думаете сбить цены на соль? Хотите начать возить её с Моря Белого золота?

Вот теперь дед довольно крякнул, а лицо Ашота прояснилось.

— Погодите. А вдруг всё это сказки, и никакой соли там нет? Мало ли сказок про дальние земли рассказывают!

— Это мы понимаем! — с явной досадой поморщился Гайк. — Но ждать результатов недолго. Они уже должны двинуться в обратную дорогу. Съездим в Эребуни, поздравим твою невесту, а там, глядишь, и наши герои в объявятся.

Опять ничего не ясно, опять придётся ждать…

* * *

Дикий верил Русе даже не как самому себе, а куда сильнее. Вот только, при всём при этом он помнил, что и Руса иногда ошибается, взять хоть ту историю, когда их сероводородом облило[5]…

Так что, хоть «наш Сайрат Еркат» всё и объяснил, и ему, и капитану «Тура», и даже команде, все они с опаской отнеслись к этому походу. Объяснения на словах хороши, но когда ты видишь, как Восточное море буквально вытекает через пролив[6], по спине невольно начинают бегать мурашки.

Но капитан решительно это пресек зарождающуюся панику. Они тогда встали на якорь, потом быстренько собрали и осмолили шестивесельную лодку. На глазах остального экипажа шестеро добровольцев забрались в залив, промерили тамошние глубины, а потом, пусть и с небольшими затруднениями, но выбрались обратно.

Глубины, кстати, оказались не такими уж и большими — локтей 10–15. И это озаботило Рыжего куда сильнее, чем «выталкивание» воды или необычное течение.

Но даже эти опасения не помешали им заняться исследованиями. Проб воды и соли Дикий набрал множество: почти три сотни амфор на половину таланта каждая. И на каждой надписи: номер, дата и время дня, температура воды и воздуха в момент забора пробы, описание места и особенностей (соль взята со дна или собрана на берегу, вода с поверхности или с глубины, и если да, то с какой). Даром он, что ли, «хуразданской скорописи» и «хуразданскому десятичному счёту» учился? Вот и пригодилось!

Но в какой-то момент Вардан по известным ему приметам заподозрил, что погода портится. И волевым решением объявил о завершении.

Дикий только подивился про себя, насколько точно совпали эти приметы с тем, что Рыжий распродал прибрежным степнякам весь имевшийся запас товаров.

— И-и-и-раз! И-и-и-р-раз! Живей, ребята. Нас ждёт нормальное море!

Гребцы и сами старались, да и попутный ветер помогал. Дикий зачарованно наблюдал по заранее нанесенным на борт меткам, как корабль постепенно погружается, выходя на менее солёную воду[7].

— Как думаешь, не потонем? — тихо, чтобы не слышала команда, спросил его Вардан, поглядев туда же.

— Не должны. Руса советовал, если вода выше красной отметки поднимется, выкидывать за борт часть груза.

— Мои шкуры, сыры и шерсть выкидывать не дам! — тут же отреагировал капитан.

— Руса сказал, что мы тебе убытки погасим. А вот пробы надо довезти!

Рыжий скрипнул зубами, но возразил относительно спокойно:

— А заплатят ли? Руса говорил тут соли много. И соль мы нашли. Вот только странная она какая-то, не солёная[8]. Юнга всего щепотку съел, так целый день потом задницу за борт свешивал. Кому такая соль нужна?

— Нужна или нет, но заплатят всё равно! — Дикий это сказал, как отрезал. — Слово Еркатов твёрже их железа!

Вот тут капитан спорить не стал, а продолжил терпеливо наблюдать за отметками. Уф-ф-ф, обошлось.

— Всё, парни, мы в нормальном море! Теперь домой пойдём! Курс — юго-запад!

Дикий улыбнулся и начал тихо, но весело напевать себе под нос. Им удалось! Они возвращаются домой и с добычей! Соли набрали много, а нужна ли она роду Еркатов, и для чего — то не его ума дело. Руса разберётся!

* * *

— Так о чём ты хотел поговорить, Исаак? Ты извини, я помню правила вежливости, но… Время уже позднее, а завтра нам предстоит длинный и нелегкий день!

Дядя Изя с неудовольствием вздохнул, и обвёл гостей взглядом. Тигран-старший, брат его Гайк, Азнаур, лучший сталевар Еркатов, молодой гений Руса и его брат Тигран-младший.

— Посоветоваться я хотел. Видите ли, дорогие мои, торговля наша расширяется буквально с каждым днём. Наши товары нравятся всем, вот и царь колхов у нас много чего берёт. Мечи наши — прежде всего. Но и сласти, вина, украшения, стекло и фаянс с хуразданским фарфором.

Все терпеливо ждали продолжения, не спрашивая, зачем нам излагают общеизвестные вещи. Лишь мой брат и дядя довольно усмехнулись, в очередной раз услышав о процветании Рода.

— Вот только серебра у их царя мало, а золота, почитай, и вовсе нет. И товаров для расчёта — тоже немного.

Он что, про паритет в торговле хочет поговорить решил?

— Сейчас он лесом платит! — подал голос Гайк. — С лесорубов каждое седьмое бревно берет. И портовые сборы, к тому же.

— И вино. И шерсть. Колхи неплохие вина делают, а мы можем делать из них кагор. А также прясть шерсть и ткать. Но делать это выгоднее прямо в портах. В Александрополисе мы уже прикупили участки и переселяем туда своих людей. Но нам будут нужны и ваши люди. Кагор пока только вы делать умеете. И краски. Дадите людей?

Дед с Гайком переглянулись.

— Отчего б не дать для хорошего дела? Но вот справятся ли они без Русы? Ты что на это скажешь, внучок?

Я взвесил всё, особенно не торопясь. Незачем, в таком вопросе тщательность обдумывания оценят выше, чем торопливость.

— Трудновато будет, но справимся. Опять самых лучших отдавать придётся. И доучить. Но есть два вопроса. Первый: почему бы и лесопилку рядом не поставить? Порт много досок и бруса потребует. И на корабли, и на строительство, и на мебель. Опять же — приезжим купцам продавать можно.

Старшие родичи одобрительно кивнули. Понятно, этот мой вопрос сочтён риторическим. То ж, продолжу.

— И второй вопрос: почему участки