Боцман погонит людей наружу для послештормового осмотра корабля. Сам вышагивая с неповторимой грацией развалочки привыкшего к качке старого морского волка.

Впрочем, каких-то сильно неприятных последствий выявлено не будет: сгорел один из моторов вследствие заливания антенного поста станции управления зенитной стрельбой, что было выявлено при контрольном тестировании систем. Заменили.

Ещё одна неприятность – бытовая и тоже поправимая – из-за сорванного люка оказались затоплены шкиперские продуктовые кладовые в ахтерпике, подмочили запасы картошки.

Другой недогляд выявился позже – почему-то сразу не обнаружили, что каким-то образом смыло один из контейнеров со спасательным плотом с левого шкафута.

Вот эта потеря могла стать проблемой с дальними последствиями.

– Вот гадство! – выругается на доклад боцмана Скопин. Добивая уже мысленно: «Эта штуковина будет болтаться и кочевать по волнам сколь угодно долго, пока её не подберут с воды, что более всего вероятно. Или не выкинет на берег рано или поздно. А внутри подарок – всё необходимое для выживания десяти человек, включая средства для навигации, сухой паёк и медикаменты. На которых стоят сертификаты и маркировка с датами. Попадёт к пытливым и заинтересованным структурам, возникнут ненужные вопросы».

– Чёрт, неужели наследили?..

* * *

С самого рассвета, ещё табличного, ещё затемно, с флагманского «Советского Союза» поступит сообщение… Левченко вознамерился провести общее совещание походного штаба эскадры. Скопин сразу понял, что командующий хочет видеть у себя на борту каких-то представителей от крейсера. Что, в общем-то, вытекало из текущей необходимости согласования дальнейших действий. Следующий этап противостояния в оперативных планах подробно не рассматривался.

Тогда, отталкиваясь от злободневного, перед прорывом через Датский пролив и далее, внимание всецело уделялось предстоящему артиллерийскому бою с линкорами Мýра. И не говори, «нам бы э́ту ночь выстоять, да день продержаться, а там поглядим».

Ныне же, когда небо начало проясняться, разумеется, следовало ожидать, что противник поднимет в воздух патрульную авиацию, всё, что можно: с исландского, ирландского, норвежского побережий. И наверное, уже поднял. Плюс к тому палубные разведчики с обещанных авианосцев «Индефатигейбл» и «Формидэбл», которые должны были находиться где-то неподалёку.

– А наш адмирал деликатен, – заметит Геннадьич, прежде собрав своих на короткую планёрку с целью обсудить общие перспективы на ближайшие сутки, – хотя я понимаю его беспокойство – меж собой у них все тактические приёмы обговорены, а мы немного не вписываемся. Понятно, что при всех доступных к рассмотрению факторах вести сражение с двумя ударными авианосцами британцев мы можем, отталкиваясь только от обороны. Думаю, с нашей стороны достаточно будет послать специалиста от группы РТС – увязать радиолокационное наведение и целеуказание, и кого-то от ракетно-артиллерийской боевой части – зама, а лучше сразу командира БЧ-2. Что?.. – вопрос был адресован к последнему, видя, что тот недовольно покачал головой.

– По одиночным разведчикам мы уже успешно отработали, когда навели перехватчики на «Каталину», – ответил капитан 2-го ранга, – а потом сбили «Либерейтор». Особых трудностей повторить не вижу. А вот в ожидании больших стычек в воздухе, сверх того, подразумевая групповой авианалёт с двух британских авианосцев, организация всей противовоздушной обороны потребует компетенции непосредственно командного состава и специалистов «Чапаева».

– И в чём проблема?

– Не на линкор ехать надо, а на «Чапай». Лично говорить с командиром авиагруппы. Провести чёткую отработку и согласование с руководителем полётов – офицером-диспетчером, отвечающим за управление истребительного прикрытия в воздухе. Загодя скоординировать азимутальные и эшелонные сектора боевой работы: мы будем пулять ЗУРами по высотным пикировщикам в дальней зоне поражения, «Яки» станут работать по низам, срывая атаку торпедоносцев. Именно так я вижу разумное распределение целей. Далее – каналы связи. Я не говорю о том, чтобы мы сидели на их рабочих частотах, но очень не хотелось бы завалить какой-нибудь «Як», который по горячке боя полезет в зону поражения. По уму, следует довести все нюансы применения управляемых зенитных ракет до командиров эскадрилий. По моему мнению, надо собрать всех пилотов и дать полный и по возможности подробный ликбез.

– Вот об этом обо всём и скажете товарищу вице-адмиралу. В любом случае, и именно в нашем случае, субординация обязывает прямое согласование с командующим. Всё, собираемся, времени у нас в обрез.

Уже на выходе Геннадьич тормознул командира БЧ-2, сунув ему вчетверо сложенные исписанные листки.

– Тут вот ещё. Лётчики там все почитай асы, но опыт в авианосных боях – это другой опыт, которого у них нет. Я на досуге в вахту помучил, набросал, что помню из хроники войны на Тихом океане: познавательные факты, разбор воздушных боёв, а точнее, дуэлей авианосцев. Первый опыт – сражение в Коралловом море. Некоторые выводы по тактике и ошибкам. Ну и, конечно, из самого известного – перемусоленные подробности, как япошки продули битву за Мидуэй. Обратитесь к полковнику Покрышеву, он там главный у летунов. Может, чего и почерпнут полезного.

* * *

За рабочим шумом, окриками, гулом приводов цепных транспортёров, подаю́щих вертолёты к подъёмникам, в замкнутом помещении ангара было довольно шумно: только что, свиристя лопастями, снялся с палубы разведчик погоды, ещё два противолодочных «Камова» грели движки уже наверху. Внизу в регламентной готовности стояли дежурный Ка-25ПС и ещё одна машина, должная перекинуть на флагманский линкор назначенных офицеров. Приходилось разговаривать на повышенных тонах.

Командир крейсера вертел в руке шуршащую плёночную упаковку с ярким названием на иностранном языке, поданную особистом.

– Похоже, это от печенья. Точно, – прочитал, – крекер.

– Производство ГДР. Дрезден. Дата изготовления 1984 год, – дорисовал полковник.

– Как это оказалось у пленного?

– Не признаётся. Ещё и ухмыляется, сволочь. Но конечно, здесь, в смысле где-то на корабле, подобрал. Им выдали сухое переодеться и только сейчас вернули их нацистские тряпки. Я приказал провести шмон, и вот…

– Значит, лейтенант кригсмарине себя ведёт, будто о чём-то догадывается? По каким-то надписям на родном дойче и сомнительной дате на этикетке? Ну и, допустим, подглядев чего-то в том же вертолёте, когда их везли? Хотя грузовой отсек на вертухе гол, как сарай…

– Снова требует поговорить с командиром. Говорит, что не дурак, и что-то там типа про вундерваффе.

– Да уж, немчик – малый не дурак… но и дурак немалый. Его такого