Поначалу я отнеслась к такому методу скептически: поскольку я годами имела дело с катастрофическим беспокойством, мне казалось слишком простым записывать свои тревоги и пытаться переосмыслить их. Но оказалось, что это работает. Я записала эти альтернативные выводы и быстро забыла о них. Однако позже, когда неизбежно возникало еще одно новое и более СТРАШНОЕ беспокойство, я, как обычно, начинала сходить с ума и проваливаться в кроличью нору катастрофы. Но потом что-то останавливало меня – я вспоминала рабочий лист и спрашивала себя, могу ли я увидеть другой результат, есть ли у меня выбор в том, как далеко я решила зайти в своих мыслях. Я все еще делаю это в своей голове время от времени, когда чувствую, что мои мысли мечутся и мне приходится их обуздывать.

КПТ сработала для меня и для множества других людей, которым посчастливилось пройти это лечение. Но нынешнее время ожидания в Национальной службе здравоохранения часто означает, что в первую очередь предлагаются лекарства [45]. В ходе написания этой книги очень многие из тех, с кем я беседовала, все еще находились в списке ожидания на ограниченное количество сеансов КПТ и принимали медицинские препараты. Лекарствами, наиболее часто назначаемыми при тревожных расстройствах, являются селективные ингибиторы обратного захвата серотонина (СИОЗС), которые, как полагают, повышают уровень химического серотонина в мозге. После передачи сообщения между нервными клетками головного мозга серотонин обычно повторно поглощается клетками. СИОЗС работают, блокируя такое поглощение, и это означает, что доступно больше серотонина для передачи дальнейших сообщений между близлежащими нервными клетками. Вам также могут предложить ингибиторы обратного захвата серотонина и норадреналина (ИОЗН), которые усиливают действие обоих химических веществ, или бензодиазепины, которые обладают седативным эффектом и не могут использоваться в течение длительного периода, поскольку вызывают привыкание. Что касается лично меня, то могу сказать, что они чертовски хороши для короткого промежутка времени, когда вам трудно продержаться весь день. Но имейте в виду, что врач, вероятно, назначит вам курс лечения не более чем на две недели по уважительной причине, особенно если вы зайдете к нему в кабинет с безумными глазами, расхваливая эти препараты и громко настаивая на том, что вам нужно еще. Не самое удачное решение.

Какие бы лекарства вам ни прописали, вы начнете с низкой дозы и будете находиться под наблюдением лечащего врача, чтобы он определил, нужна ли вам более высокая доза, и проверил побочное действие. Не ждите немедленного облегчения; обычно эффект этих препаратов проявляется после двух – четырех недель приема, которые, как я знаю, могут показаться бесконечными. Но не прекращайте лечение и не теряйте надежды.

Как и во многом, что связано с психическими заболеваниями, прием лекарств при проблемах с психическим здоровьем по-прежнему сопряжен с серьезной стигматизацией. Отчасти это происходит потому, что некоторым, у кого не было причин принимать их, трудно понять, почему это делают другие. Также это обусловлено невежеством или недостатком знаний о том, как на самом деле работают лекарства. Заголовки в некоторых разделах СМИ, мягко говоря, не помогают. «Нация, подсевшая на таблетки счастья», – кричала Daily Mail в конце 2017 года [46]. Подразумевается, что те из нас, кто принимает антидепрессанты, делают это ради легкой дозы или ради кайфа, которого на самом деле не существует.

Итак, для ясности: означает ли прием антидепрессантов, что вы сумасшедший? (Нет.) Что вы опасны? (Нет.) Разве они не превращают вас в робота, неспособного испытывать эмоции? (НЕТ.) Но все же мы чувствуем стыд или нерешительность, рассказывая о них тем, кого любим. Исследование, проведенное в 2011 году, показало, что каждая третья женщина в Великобритании принимает антидепрессанты хотя бы раз в жизни, и все же 18 процентов не рассказывают об этом своим семьям, а 10 процентов – своему партнеру [47]. Я не решалась сказать своему партнеру, что принимаю лекарства, опасаясь, что он будет думать обо мне хуже. Нелепо, на самом деле. Он не стал думать хуже. Вообще.

Мне не нужно доказывать, почему так важно не осуждать кого-то за прием лекарств, когда он испытывает трудности. Хотелось бы, чтобы мы жили в мире, где принимать СИОЗС было бы все равно что принимать парацетамол от головной боли, но мы еще не дошли до этого. Я принимаю их время от времени уже много лет, но никому об этом не говорила, боясь показаться ненормальной. Когда я наконец рассказала людям – постепенно, осторожно,– многие из моих друзей и членов семьи сказали, что у них тоже была причина принимать их в какой-то момент своей жизни. Кто-то подсел на эти препараты на несколько месяцев, а кто-то и вовсе на несколько лет. Некоторые были уверены в том, что никогда с них не слезут. Несколько человек удивились, что я открыто говорю об этом, и призвали меня не раскрывать это работодателям, чем показали, что стигматизация действительно существует.

Я не пришла к какому-либо определенному выводу о том, как долго буду продолжать принимать антидепрессанты. Но я точно знаю, что лично меня они вытащили из бездны отчаяния и вернули туда, где я смогла думать о чем-то другом, кроме смерти и саморазрушения. Они не избавили меня от эмоций – скорее они позволили мне почувствовать что-то иное, чем абсолютное несчастье. Они дали мне шанс начать выяснять, что помогло бы мне быть по-настоящему счастливой. Мне жаль разочаровывать вас, но они не сделают вас счастливыми – независимо от того, как нагнетающие страх заголовки могут кричать о таблетках, изменяющих сознание. Они просто дают вам шанс не быть такими чертовски грустными. Они подходят не всем, и у них могут быть довольно серьезные побочные эффекты. У меня бывает ночная потливость (мерзко и забавно объяснять это новому партнеру), и вы можете почувствовать тошноту или головокружение либо потерять интерес к сексу, поэтому сами решайте, с чем готовы смириться. В любом случае пусть вас не отпугивают от лечения люди, которые судят направо и налево, потому что сами никогда не испытывали печали и тревожности, которые донимают других. Им повезло, но вы – это вы.

Если вам нужны дополнительные подтверждения, то вот они. Исследование 2018 года (опубликовано в Lancet), в котором изучалась эффективность двадцати одного антидепрессанта, показало, что все протестированные препараты были более эффективны, чем плацебо, у взрослых с тяжелым депрессивным расстройством [48], хотя, к сожалению, данные не