на законодательном уровне, руководствуясь легально установленными нормами и правилами, то в отношении евреев таковых законов не существовало, однако зачастую им доставалось намного больше. На американском Юге положение евреев было значительно худшим, чем в тот же период в Советском Союзе, который Вашингтон постоянно обвинял в антисемитизме на государственном уровне. Расовая сегрегация в США была прикрыта законом – там существовала юридическая доктрина «отдельных, но равных». После окончания Гражданской войны в Соединенных Штатах была принята Четырнадцатая поправка к Конституции, гарантировавшая всем гражданам страны равные права. Это был поворотный момент в развитии общества, когда казалось, что афроамериканцы смогут наконец пользоваться теми же благами, что и белое население. Однако справедливость не восторжествовала – Конституцию смогли обойти принятием доктрины «отдельных, но равных», которая обеспечивала белым и темнокожим гражданам США равные возможности и права отдельно друг от друга, то есть узаконивала сегрегацию. Школы для белых и школы для черных, туалет для белых и туалет для черных, места в транспорте для белых и отдельно для черных. При этом качество предоставляемых афроамериканцам услуг и свобод разительно отличалось не в лучшую сторону от тех, что получало белое население. Столь вопиющее неравенство по мере развития прогресса представляло для США не меньшую угрозу, чем коммунисты, поскольку могло привести к глубокому расколу внутри страны.
Дуайт Эйзенхауэр начал процесс международной разрядки в 1955 году. Большим подспорьем для него в этом вопросе стала смерть Сталина, почившего в марте 1953 года, всего через полтора месяца после инаугурации нового президента США. Закончив войну в Корее, Эйзенхауэр инициировал массовое сокращение расходов на оборону при одновременном старте гонки ядерных вооружений. Вскоре на ответные шаги пошел и Советский Союз, где бразды правления взял в свои руки новый лидер – Никита Хрущев. Он занял умеренную позицию в ходе китайско-американского кризиса в Тайваньском проливе, что впоследствии осложнило его отношения с Мао Цзэдуном. Хрущев начал в стране десталинизацию, а в 1955 году авансом пошел Западу на уступки в Австрии, откуда вывел советские войска и дал возможность восстановить государственность. Через 10 лет после окончания Второй мировой войны на планете сложились предпосылки для нормализации отношений между Западом и новым политическим лагерем – социалистическим. Восемнадцатого июля 1955 года в Женеве состоялась встреча мировых лидеров, подобная тем, что имели место в годы войны в Тегеране, Ялте и Потсдаме. Женевская конференция имела более расширенный состав, в ней приняли участие лидеры четырех государств: США, СССР, Англии и Франции. Советский Союз представляли одновременно два руководителя: председатель Совета министров Булганин – номинальный руководитель страны и первый секретарь ЦК КПСС Хрущев – реальный руководитель. В ходе конференции сторонам не удалось достичь договоренностей ни по одному из вопросов, однако сам факт встречи лидеров ведущих государств мира стал настоящим прорывом в международных отношениях. Наиболее опасная стадия холодной войны, когда противоборствующие стороны даже не разговаривали друг с другом, завершилась именно в Женеве. Установился диалог, и общая атмосфера в корне изменилась. После Женевской конференции разноформатные встречи на высшем уровне следовали одна за другой. Образ непримиримых врагов постепенно сглаживался и стал приобретать человеческое лицо. Хрущев начал ездить в разные страны, вести переговоры, давать интервью и фотографироваться, чего Сталин не делал никогда. Эйзенхауэр встретился в Женеве с советским маршалом Жуковым, своим коллегой в годы войны. В 1955 году Жуков занимал пост министра обороны СССР, и Хрущев специально взял его в Женеву, чтобы устроить встречу старых боевых друзей, ведь в 1945 году Жуков принимал Эйзенхауэра на Параде Победы в Москве. Таким образом, Женевскую конференцию можно считать официальной точкой отсчета в смене курса международных отношений, и президент США стал инициатором этого процесса, хотя у него за спиной стояли силы, ожесточенно препятствовавшие такому развитию событий.
В администрации Эйзенхауэра с самого начала ее работы трудились братья Даллесы – Джон и Аллен. Джон Даллес занимал пост государственного секретаря, Аллен Даллес – пост директора ЦРУ. Именно эта пара во многом определяла внешнеполитический курс Соединенных Штатов того времени, создав редкий для страны родственный альянс. Никогда прежде в истории США столь близкие родственники не занимали две ключевые внешнеполитические должности одновременно. Братья Даллесы отличались крайне реакционными и агрессивными взглядами на внешнеполитический курс Соединенных Штатов и считали коммунистическую идею главной угрозой существованию западной цивилизации. Эйзенхауэр такими реакционными взглядами не отличался, но был с братьями Даллесами необыкновенно дружен и во многом на них полагался. По этой причине историкам по сегодняшний день сложно понять, какую роль играл каждый из них в принятии ключевых, а зачастую и спорных решений в американской политике 1950-х годов. Правительство США организовало в те годы два невероятных по дерзости государственных переворота – в 1953 году в Иране и в 1954 году в Гватемале. В обоих случаях американское вмешательство в дела независимых государств оказалось не только вопиющим, но и невероятно громким. В Иране, впервые на Ближнем Востоке, к власти пришли либерально настроенные силы, занявшиеся построением демократии в стране. Однако их решение национализировать британскую нефтяную компанию British Petroleum, грабившую Иран десятилетиями, привело Лондон в бешенство и вынудило обратиться за помощью и поддержкой к Вашингтону. Соединенные Штаты такую поддержку оказали – они взяли всю тяжесть проведения переворота на себя, поскольку у англичан просто не имелось таких возможностей. Ситуация в Гватемале была аналогичной. Впервые в Латинской Америке появилась демократия, и ее незамедлительно растоптало ЦРУ при братской поддержке Госдепа. Здесь под угрозой оказались интересы американского фруктового монополиста United Fruit Company. Причем если свергнутое гватемальское правительство хотя бы отличалось левыми взглядами, то иранское таких взглядов не имело вовсе. В Иране они лишь хотели построить либерально-демократическое общество на западный манер. Одновременно с этим американское внешнеполитическое ведомство под руководством Джона Даллеса с пеной у рта боролось за свободу и демократию во всем мире, уделяя особое внимание странам, где национальные интересы США находились под угрозой. Американская внешняя политика того времени была невероятно утилитарной. С одной стороны, Соединенные Штаты активно поддерживали Францию во Вьетнаме и спасли Англию в Иране, с другой – они грубо предали своих союзников в 1956 году, когда те вторглись вместе с Израилем в Египет, чтобы восстановить контроль над Суэцким каналом. Тогда американское руководство боролось за симпатии неопределившихся арабских государств, и столь неуместное вторжение могло поставить Вашингтон под удар. Англо-французских союзников в ходе их египетской авантюры предали, одернули и унизили, тем самым окончательно выбросив их на обочину мировой политики. После Суэцкого кризиса ни Франция, ни Англия никакой весомой роли больше на международной арене
