* * *

Читатель, наверное, обратил внимание на то, как описанные Сержем Ферраном «подручные люди» — типичные резервисты фашизма — в ответ на его вопросы иногда изъясняются о своих убеждениях и взглядах. «Я за свободу. А свободу можно ждать только от правых, от левых ее не жди» (Пьерро, по кличке «Винчестер»). «Нам нужна белая Европа от Атлантики до Урала, этническая Европа…» («Зимбабве», наемник). Больше они к своим «убеждениям» ничего не добавят, но для «старого» права сильного и этого вполне достаточно, даже с лихвой. Иное дело сам Серж Ферран: «Право генов, а не дубинки!.. Уилсон своей социобиологией… раскрыл социально-биологические возможности хайдеггеровского возможного человека!»

Это обрывки высокой философии, попавшей под низкие лбы.

ЯНКИ И ТЕВТОНЫ

«Есть такая новая порода людей: родились и живут они в Европе, но по духу, по образу мыслей как бы с того берега Атлантики — стопроцентные янки! — сказал мне французский политолог Филипп Девиллер. — В своих книгах я их так и называю: «атлантические европейцы», или «европейские американцы…»

Это определение поможет нам лучше разглядеть тех, о ком пойдет речь ниже. Зеркально отражаясь друг в друге, смотрят со стен портретной галереи «европейские янки» и «американские тевтоны». Не только образ мыслей роднит этих людей, но и планы мирового переустройства.

Ядерные лоббисты

Хотя они граждане разных стран, объединяет их принадлежность к организациям под единым названием «Фонды за энергию ядерного синтеза». Все они, кроме того, группируются вокруг журнала «Синтез», издаваемого «фондами» в Европе и США. Журнал похвалялся уже стотысячной читательской аудиторией на двух берегах Атлантики, хотя подписчиков у него в десять раз меньше.

В ноябре 1982 года в Страсбурге состоялось учредительное собрание «европейского комитета по ядерной энергии»: рассеянные по разным странам национальные фонды объединились. С приветственным словом к участникам обратился заместитель мэра Страсбурга, профессор Страсбургского университета Франсуа-Жорж Дрейфус: «Уже много лет мы, узкий кружок единомышленников, боремся против экономической политики, основанной на теориях Мальтуса… против сторонников Римского клуба[40], чьи концепции причинили огромный ущерб не только французской, но и всей европейской и даже мировой экономике… Для наших стран, испытывающих дефицит энергии, единственное спасение — это развитие ядерной индустрии… Я особенно приветствую мистера Линдона Ла-Руша, основателя американского «Фонда за энергию ядерного синтеза», неутомимого борца за новую, динамичную политику в рядах демократической партии США. А также фрау Хельгу Цепп-Ла-Руш — за активную деятельность созданного ею «Клуба жизни»[41], который стал поистине анти-Римским клубом…»

Этих людей я впервые увидел в ноябре 1983 года в Риме. «Клуб жизни» вместе с американским журналом «Игзе-кьютив интеллидженс ревью» и «европейским комитетом по ядерной энергии» проводил здесь конференцию с открытыми дверями. Двери и правда были настежь, но на столике у входа лежал лист для регистрации гостей. Отметившись, я направился в зал, но тут меня окликнул какой-то молодой человек.

— Вы из «Литературной газеты»? Ай-я-яй! Такого человека обидели, та-ко-го человека! Он к вам с добром и миром, а вы его дубиной по голове! Как можно, ах, боже мой, как можно было его так оскорбить?

— Да кого же?!

— Самого Линдона Ла-Руша!

Он выложил передо мной свежий номер «Л Г», только что поступивший в Рим (от 26 октября 1983 г.). Быстро прочтя комментарий политического обозревателя Федора Бурлацкого «Звездные войны. Космическая программа: casus belli[42]?», я пожал плечами:

— По-моему, нормальная полемика. Мы не разделяем ваших идей, более того, считаем их опасными для мира. Но при чем тут Ла-Руш? Разве не президент Рейган полгода назад, в марте, первым выдвинул идею «стратегической оборонной инициативы»?

— Нет! Не первым! Рейган очень уважаемый человек, очень. Но первоначально эта идея принадлежала Ла-Рушу. Еще год назад мы провели первый семинар в Бонне о технологических и военно-стратегических перспективах космического противоракетного щита, способного предотвратить войну. А вы на весь мир его объявляете casus belli!

После конференции я на добрых полчаса попал в окружение эполет разных европейских армий. Итальянский генерал Джулио Макри:

— То, что делает ваша пресса, означает пропаганду перманентной войны! Отвергать противоядерный щит в космосе — значит оставлять на Земле угрозу, что война может вспыхнуть в любой момент, а затушить будет нечем.

Французский генерал Рево д’Аллон:

— Запад и Восток исчерпали ресурсы доверия в области разоружения. Вот почему остается уповать на оружие, которое не позволит ракетам подняться с земли.

Французский полковник Марк Женест:

— То есть мы предлагаем заменить доктрину взаимного гарантированного уничтожения доктриной взаимного гарантированного выживания. А вы ее отметаете с порога!

— Полковник, — возразил я, — мне пришлось читать вашу книгу «Нейтронная бомба — гарантия мира». У этой бомбы два крестных отца: американский физик Сэмюэл Коэн — И вы, французский офицер. Союз изобретателя и стратега?

— Да, пробивали десять лет! — сказал полковник.

— Я хочу спросить: почему вдруг нейтронный щит на Земле понадобилось заменить лазерным щитом в космосе? К чему еще одна «гарантия мира» в виде нового оружия?

— А вы мне симпатичны… — сказал полковник. — Я вовсе не хочу вас убить и полагаю, что вы не хотите убить меня. Вот для этого и нужно оружие против ракет. И нам и вам. Но нейтронное оружие — это, если хотите, тактический тормоз войны. А лазерное, лучевое — стратегический тормоз!

— Ну, это уж вы слишком, — по-военному парировал генерал Рево д’Аллон, — ваша бомба все-таки предназначена для поля боя.

— Может использоваться, генерал, может использоваться! Разница! Однако пойдемте: кажется, нас зовут на коктейль…

Через год та же компания прибыла на очередную конференцию в Париж. Тот же молодой человек сидел за столиком у входа, предлагая гостям отметиться в списке. Те же лица в зале плюс много новых. Но за минувший год язык этих людей стал прямей.

Высокий, подтянутый, в очках — на трибуне Линдон Ла-Руш: «Когда я стану президентом Соединенных Штатов Америки, я без колебаний поставлю русских перед выбором: или они принимают наши условия, или — тотальная ядерная война!»

Парижский зал аплодировал горячее римского…

Я прокомментировал в газете это параноическое заявление Ла-Руша. На парижском корпункте — я был тогда корреспондентом «Л Г» во Франции — не замедлил раздаться звонок из города Висбаден (ФРГ). Оказывается, процитированных мною слов Линдон Ла-Руш… не говорил! «Знайте, что после такого оскорбления теперь и Линдон Ла-Руш считает себя смертельным врагом СССР!»

Вот тогда я и завел журналистское досье. Оно открывалось визитной карточкой человека, который и в Риме, и в Париже дежурил у столика для записи гостей. «Синьор Умберто Паскали. «Игзекъютив интеллидженс