Как бы то ни было, на Аляске фонд пользуется большим успехом. Любой политик, посмевший хотя бы заикнуться о закрытии фонда, рискует карьерой[620]. Кто-то скажет: это потому, что каждый заботится только о себе. Но может быть, фонд популярен потому, что, как и реальные демократии в Порту-Алегри и Торресе, он действует за рамками привычного противостояния левых и правых, рынка и государства, капитализма и коммунизма? Это и есть другой путь, который ведет к новому обществу, где у каждого есть доля.

Часть пятая. Подставь другую щеку

Если вы хотите покарать человека, вы должны причинить ему вред. Если вы хотите перевоспитать его, вы должны помочь ему стать лучше. И люди не становятся лучше, если причинять им вред.

Джордж Бернард Шоу (1856–1950)

Однажды Хулио Диас, молодой социальный работник, ехал на метро с работы домой в Бронкс. Как обычно, он вышел на одну остановку раньше, чтобы перекусить в любимой закусочной.

Но в тот вечер его план был нарушен. Пока он шагал от пустынной станции метро в сторону закусочной, из темного переулка к нему выбежал подросток с ножом в руках. «Я сразу отдал ему кошелек», – вспоминал позднее Хулио в беседе с журналистом. Юный грабитель, получив деньги, собирался удрать, когда Хулио неожиданно его окликнул:

– Погоди! Раз уж ты собираешься всю ночь грабить людей, возьми хотя бы мою куртку, не то замерзнешь.

Парень, не веря своим ушам, уставился на Хулио:

– Ты чего это?

– Ну, если ты готов рисковать свободой из-за пары баксов, – ответил Хулио, – значит, тебе и впрямь очень нужны деньги. Кстати, я собираюсь поужинать – если хочешь, можешь присоединиться.

Подросток согласился, и через пару минут они с Хулио уже сидели за столиком. Официанты тепло их поприветствовали, администратор подошел перекинуться с Хулио парой слов. Даже посудомойщики с ним поздоровались.

– Ты тут всех знаешь, – удивился парень. – Ты владелец, что ли?

– Нет, – покачал головой Хулио, – я просто часто тут бываю.

– Но ты поздоровался даже с посудомойщиками.

– А тебе разве не говорили, что нужно быть приветливым со всеми?

– Ну да, но я не думал, что кто-то и правда так делает.

После ужина Хулио и его новому знакомому принесли счет, но кошелька-то у Хулио уже не было.

– Слушай, – сказал Хулио, – заплатить придется тебе, ты же забрал мои деньги. Но если ты вернешь мне кошелек, я с удовольствием тебя угощу.

Парень вернул кошелек. Хулио заплатил за ужин и предложил несостоявшемуся грабителю двадцать долларов – при условии, что тот отдаст ему нож.

Когда позднее журналист спросил у Хулио, почему тот решил угостить ужином грабителя, то услышал в ответ: «Знаете, мне кажется, если нормально относишься к людям, то и они будут нормально к тебе относиться, – по крайней мере, можно на это надеяться. Это настолько просто, насколько возможно в нашем сложном мире»[621].

Когда я рассказал одному своему другу про Хулио и грабителя, он скривился: «Извини, но меня сейчас стошнит».

Да, история слишком уж слащавая, в духе церковных нравоучений и Нагорной проповеди:

Вы слышали, что сказано: око за око и зуб за зуб. А Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую; и кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду; и кто принудит тебя идти с ним одно поприще, иди с ним два. (Мф. 5:38–41)

Отличный план, Иисус, но с одним уточнением: если все мы святые. Вот только среди людей святых нет. И в реальном мире нет ничего глупее, чем подставить другую щеку. Так ведь?

Только недавно я понял, что Иисус отстаивал вполне рациональный принцип, который современные психологи называют некомплементарным поведением. Как я уже говорил, люди постоянно отзеркаливают поведение друг друга. Кто-то сделал вам комплимент? Вы быстро отвечаете на любезность. Кто-то сказал гадость? Трудно удержаться, чтобы не съязвить в ответ. В предыдущих главах мы увидели, насколько мощным эффектом могут обладать подобные циклы положительной и отрицательной обратной связи в школах, компаниях и демократиях.

Когда к вам относятся с добротой, поступать правильно очень легко. Но этого недостаточно. Еще раз процитирую Иисуса: «Ибо если вы будете любить любящих вас, какая вам награда? Не то же ли делают и мытари? И если вы приветствуете только братьев ваших, что особенного делаете? Не так же ли поступают и язычники?»[622]

Вопрос, стало быть, в том, способно ли человечество сделать еще один шаг вперед. Что, если мы будем исходить из лучших предположений не только о своих детях, коллегах и соседях, но и о врагах? Это гораздо труднее и может противоречить нашим инстинктам. Вспомним хотя бы Махатму Ганди и Мартина Лютера Кинга – едва ли не величайших героев XX века. Они были мастерами некомплементарного поведения, но при этом, конечно, и экстраординарными личностями.

А как насчет всех остальных? Способны ли мы с вами подставить другую щеку? И можем ли мы применять этот принцип в более широком контексте – скажем, в тюрьмах и полицейских участках, после терактов или в военное время?

Глава 16. Чаепитие с террористами

1

В норвежских лесах, примерно в ста километрах к югу от Осло, находится одна из самых странных тюрем в мире.

Здесь вы не увидите камер и решеток. Вы не увидите охранников, вооруженных пистолетами и наручниками. Все, что вы увидите, – это роща с березами и соснами да зеленые холмы с пешеходными дорожками. Территория огорожена высокой стальной стеной – и это одно из немногих напоминаний о том, что люди находятся здесь не по своей воле.

У каждого заключенного Халденской тюрьмы есть своя комната. Полы с подогревом. Телевизор с плоским экраном. Собственная ванная комната. Есть кухни с фарфоровой посудой и ножами из нержавеющей стали, чтобы заключенные могли сами готовить себе еду. А еще есть библиотека, стена для скалолазания и полностью оборудованная студия звукозаписи. Заключенные выпускают музыкальные альбомы под собственным лейблом тюрьмы – Criminal Records. На сегодняшний день уже трое заключенных успели поучаствовать в норвежской версии музыкального телепроекта «Идол», а сейчас вовсю идет работа над первым тюремным мюзиклом[623].

Халден – это образцовый пример того, что можно назвать «некомплементарной тюрьмой». Вместо того чтобы отзеркаливать поведение заключенных, сотрудники «подставляют другую щеку»