тебя Библии, а у нас сейчас в продаже тоже нет Библий, то покупай Новый Завет с псалтырем и другую нашу литературу, читай и вникай в наше учение, заучивай наизусть многие стихи из «Благой вести», учи наши духовные песни, стихи, молись и проси Господа, чтобы открывал тебе смысл Писания, и с каждым разом ты будешь больше и больше познавать Бога. Но главное — это то, что у тебя должна быть вера в Священное Писание и наше учение. В миру день седьмой воскресенье, у нас день седьмой Суббота, и четвертая заповедь из «Десятизакония» это подтверждает и утверждает. Не пропускай собраний, молись, вникай, учись и не будь многословны. Знай, что ты великий и наипервейший грешник, потому что Библия говорит о тебе и всех: все согрешили и лишены слова божьего, и нет ни одного праведного, все до одного негодны»

«А как же, — говорю, — мне жить начинать, если прописываться надо идти к мирским, работу у мирских просить, жилье тоже где-то в Шахтах искать надо». «Если веришь в нашего Господа и будешь молиться и просить его о своих нуждах, то Господь все усмотрит и все приведет в порядок. Господь всех нас любит, но дает каждому свое и то, что ему угодно, а не нам. Не ищи себе богатства на земле, а ищи на небе. И благ здесь и правды не ищи: правды не найдешь нигде на земле, правда у Бога на небесах». «Ну вот, — говорю, — а ваши направили сюда служителем нового пастыря молодого, ему купили шикарный дом с подворьем и все в доме и хозяйстве необходимое, автомашину заграничную, зарплату хорошую от пожертвований; мне сейчас тоже помощь необходима, чтобы на ноги твердо стать, и поддержка от церкви нужна. Я же и остался здесь, чтобы быть и жить среди вас, креститься и стать полноправным членом церкви, служить Господу доброй совестью и навсегда позабыть свое прошлое». «На все, брат, воля Господа, и не нам о том говорить, кому и что Господь дает или позволяет, и судить о делах Всевышнего мы не можем, не судите и не судимы будете — этом твоему вопросу, так как высоко ты взял. Это зависть, корысть, это от дьявола, он толкает тебя на пагубные мысли, желания, чувства, На вопрос о пастыре нашем отвечать негоже, это грех, через тебя говорит дьявол, расставляя свои сети, и я могу в них попасть. Ты молись, брат, верь, молись и читай, и дано тебе будет, и уразумит тебя Господь и все даст тебе, если тебе веры будет хоть с горчичное зерно».

Трудно сказать, было ли в Муханкине это «горчичное зерно» веры. Быть может, только опытный богослов сумеет объяснить, можно ли допускать существование веры у серийного убийцы и маньяка и насколько она, вера эта, совместима с его страшными деяниями. С точки зрения рационального сознания, такое совместить вроде бы невозможно. Но в причудливом восприятии Муханкина вера, апелляция к Богу и немыслимая, извращенная жестокость действительно весьма причудливым образом сочетаются. Отвлечемся на мгновение от «Мемуаров» и обратимся к его стихотворению с вызывающее странным названием «Я не отомстил своим врагам». Акому же тогда мстил он, убивая и мучая своих жертв? В этом стихотворении позиция автора заведомо противоречива, но, как и страницы, посвященные идеям адвентистов, оно примечательно серьезностью трактовки темы ответственности перед Творцом:

Я не отомстил своим врагам,

Потому что Бог сказал: «Воздам».

И во мне есть и порок, и блуд,

Все пойдем на Страшный Божий суд.

Все пойдем: убийцы, подлецы,

И вожди, продажные певцы,

Даже те, кто в муках на крестах

Умирает с верой во Христа.

Я не отомстил своим врагам,

Потому что Бог сказал: «Не дам.

Мне отмщенье, я воздам

И огнем очищу весь ваш срам».

Господи, зачем Ты допустил,

Чтобы людей невинных я убил.

Не хотел и все же убивал —

Ты же видел, как я потом страдал.

Да, скорее, Господи, прийди.

Сбился я с тернистого пути,

Стал убийцей, Господи, прости,

И меня Ты первого суди.

Я не отомстил своим врагам,

Потому что Ты сказал: «Воздам».

Но убийства все же допустил,

И убитых Ты не воскресил.

Адвентисты, в изображении Муханкина, предстают, однако, менее строгими и критичными к себе, чем он сам.

О многом говорил я в первый день посещения церкви адвентистов. До следующего дня меня пригласила к себе дочь бывшего пастыря. Дома я познакомился с её мужем и сыном. Окинул взглядом их усадьбу, строения и внутри дома обстановку. Я понял, что живут они во все времена в полном достатке. Стол был накрыт шикарно, правда, сала не было, но чай, кофе и другие напитки, пожалуйста. Я спросил у Татьяны, а как же это понимать: ведь мне говорили о чистой и нечистой пище и напитках и книжку показывали, которая тому же учит, а тут — на тебе: ешь и пей, сколько хочешь. «Ты знаешь, Володя, я сильно верующая женщина, но я раскрепощенная, ты еще увидишь».

Так богоискательский роман начинает неожиданно перерастать и трансформироваться в роман любовный, вопреки, казалось бы, законам избранного жанра. Муханкин как тенденциозный писатель решает при этом несколько различных задач. Во-первых, он резко снижает возможные наши оценки российских протестантов, у которых, как свидетельствует предлагаемый им текст, слова расходятся с делом. Благонамеренные и добропорядочные на словах, они склонны к блуду и ничем не ограниченной сексуальности. Именно это расхождение между реальностью и идеалом станет в конечном счете причиной его разочарования в них. Во-вторых, он предлагает нам оценить его в роли неутомимого и не знающего поражений любовника. В-третьих, некая особая сила, исходящая будто бы от нашего героя, свидетельствует о том, что он породнен с Сатаной.»Нет, ты не дьявол, ты хуже», — вырывается из уст попадающей под его влияние жены одного из братьев во Христе, и мы остаемся заинтригованные тем, что кто-то, оказывается, может быть даже хуже дьявола. Наконец, Муханкин решает здесь и некоторые чисто литературные задачи. Но об этом чуть позже.

Вечером у сестры Татьяны собралось несколько человек верующих для домашнего служения, в основном женщины. Допоздна читали Библию, молились, пели духовные песни, читали стихи. Когда все разошлись, мы еще раз с сестрой Таней помолились, поели и опять помолились, и пошли смотреть телевизор, её сын и муж Жора легли