– А что происходило с досками, – спрашиваю я.

– Развитие досок для серфинга было довольно линейным до середины 1980-х, с тенденцией к более коротким и легким доскам и с некоторыми экстремальными экспериментами. Длина доски составляла около шести футов. Затем серферы начали изучать варианты с несколькими финами (плавниками). Марк Ричардс популяризировал доски с двумя плавниками, а Саймон Андерсон перевернул мир серфинга с ног на голову, разработав революционный дизайн с тремя плавниками Thruster. В начале 1980-х нужно было быть в хорошей физической форме, чтобы правильно пользоваться этим инвентарем.

Затем произошло нечто любопытное. Многие производители досок родом из периода бума серфинга конца 1950-х и начала 1960-х годов помнили удовольствие от катания на более длинных досках. Шейперы обновили идею лонгбордов, сделали их из современных легких материалов и адаптировали несколько плавников для улучшения характеристик. Зародился современный лонгбординг. Гидрокостюмы согревали серферов, лиши обеспечивали душевное спокойствие (больше не нужно долго плавать, чтобы подобрать доску для серфинга), изменился необходимый уровень физической подготовки. Современные лонгборды вернули людям острые ощущения от скольжения, гибридные доски позволили улучшить плавучесть, а буги-борды давали возможность заниматься серфингом даже детям, причем любого возраста. Теперь встать на доску мог любой желающий.

Моя дочь останавливается у скульптурной фигуры волны с доской и подробно ее изучает. А мы продолжаем слушать рассказ Крейга.

– На многих известных пляжах появлялись школы серфинга, в которых использовались мягкие доски, разработанные на основе особой технологии. Они были безопаснее досок из стекловолокна, то есть большие группы людей могли учиться на достаточно ограниченном пространстве. Снаряжение для серфинга подолгу разрабатывалось и испытывалось, и серферы наслаждались технически все более совершенными изделиями. Гидрокостюмы стали теплее и гибче, а разнообразие продуктов и компаний, занимающихся серфингом, продолжало расти.

Лэйн Бичли продолжил историю успехов чемпионов Австралии по серфингу, за ним последовали Мик Фаннинг, Джоэл Паркинсон и Стеф Гилмор. Лэйн беспрецедентно выиграл шесть титулов чемпиона мира подряд (всего семь!). Марк Окчилупо несколько раз возвращался в спорт, кульминацией его карьеры стало то, что он стал старейшим серфером, выигравшим чемпионат мира среди профессионалов в 1999 году. Многие считают, что это одна из величайших историй в спорте. Стефани Гилмор добавила свое имя в длинный список австралийских чемпионок, выиграв восемь титулов мирового профессионального серфинга среди женщин, что сделало ее самой успешной серфингисткой всех времен. Австралийские серферы продолжают укреплять имидж австралийцев как молодых, подтянутых, загорелых людей, любящих пляжный отдых, – заключает Крейг.

Мой последний вопрос касается истории этого музея. Кто вообще создал его и когда? Крейг отвечает со свойственной ему основательностью:

– Наш музей, первоначально называвшийся Surfworld, был детищем пионеров серфинга – Питера Троя, Вика Тантау и Эла Рида, которые пытались сохранить богатое серфинговое наследие Австралии, прославить ведущих деятелей спорта и масштабировать одно из самых загадочных и волнующих занятий на весь мир. Они собрали большую часть материалов для экспозиции.

Трой и Тантау – ключевые фигуры в истории серфинга в этой части мира, но с совершенно разными заслугами. Трой путешествовал по миру, занимаясь серфингом в самых отдаленных уголках планеты. Его считают источником вдохновения для серферов в Бразилии. Он был человеком, который запустил соревнования в Беллс-Бич. Тантау был пионером в производстве досок. Он предоставил основное снаряжение для серферов в период, последовавший за появлением легких досок «Малибу» в Австралии в 1956 году, и во многом заложил основу для индустрии серфинга, которая впоследствии развилась в городе Торки, где мы сейчас находимся.

По мере того как их вовлеченность усиливалась, они понимали, что должен быть дом, место, где все лучшие атрибуты серфинга будут сохранены и представлены широкой публике. Куда серферы смогут прийти и вспомнить достижения австралийских чемпионов.

Питер Трой, в частности, потратил годы неоплачиваемой работы на установление контактов, поиск подходящих экспонатов и общение с ассоциацией серфинга и другими заинтересованными сторонами.

Потребовалось некоторое время, чтобы музей стал чем-то большим, чем просто идея. Так появился австралийский Национальный музей серфинга. Он стал реальностью.

Вот такая история получилась, в ней ничего нет лишнего, а все вместе это главы одного действия – развития серфинга на Зеленом континенте. Символично, что я услышал ее в той части побережья, где впервые попробовал серфинг.

Прощаемся с Крейгом и, наполненные впечатлениями, выходим на залитую солнцем улицу.

На следующий день мы отправились на пляж Жан-Жук, где вдоволь нанырялись в теплых волнах. И потом поехали в еще одну точку нашего путешествия – город китобоев Уоррнамбул, лежащий в 177 км от Торки. Мой подробный рассказ[13] об этом месте увидел свет в яхтенном журнале «Тарпон».

Так было всегда: причина, по которой зарождались целые города и поселения, вдруг может исчезнуть, уйти в небытие. А вслед за этим исчезнут и люди. Так могло случиться и с Уоррнамбулом, городом китобоев. Но он выстоял и сегодня живет настоящим, развивается и процветает. Нигде в своем путешествии по Австралии я не ощущал сильнее связи времен и близости наследия первопроходцев, чем здесь.

Наш путь к Уоррнамбулу лежал через весь штат Виктория. Еще в вагоне, на подъезде к станции в викторианском стиле, одна из наших спутниц, уроженка этих мест, сказала: «Вы непременно полюбите этот город. Он очаровывает». И оказалась права…

Считается, что первым европейцем, увидевшим залив Уоррнамбула в самом начале XIX века, был французский морской офицер и исследователь Николя Боден. С борта своего судна он сделал абрис здешнего берега и нанес его на карты.

Скоро это место стало хорошо известно китобоям: китобойный промысел и охота на тюленей были в ранние времена освоения Австралии основным родом деятельности на южном побережье штата Виктория. В это время возникла острая нужда в землях для поселенцев и фермеров, что подстегивало интерес к новым территориям.

В начале 1830-х годов здесь высадились и обосновались первые поселенцы. Главными их занятиями были рыболовство, китобойный промысел и охота на тюленей, но скоро доходы стали приносить заготовка леса и скотоводство. Местные жители продавали пиломатериалы, шкуры скота, китовую кость и морские раковины.

В 1836 году шотландский исследователь Томас Ливингстон Митчелл после своей экспедиции по Западной Виктории доложил в Сиднее, что эти земли готовы для немедленного освоения цивилизованным человеком. Поселенцев в этих краях становилось все больше: за первой волной шла вторая. В июле 1847 года начались первые продажи земельных участков в Уоррнамбуле, на берегах устья