воле, например, особо не обращает внимание на онанистов. Вроде бы вот дурак стоит и из-за куста онанирует на проходящую женщину, а ведь плод фантазий его идёт дальше, завтра он уже не будет удовлетворен тем, чтоб, допустим, женщина или девица посмотрели на дурака, похихикали, а он, пока вы смотрите на его член, кончает. Да, да, именно в момент, когда вы смотрите, происходит оргазм. Этот онанист из-за кустов видит ваши глаза и куда они смотрят, следит за мимикой вашего лица и вашим поведением и, демонстрируя то, что называется онанизмом безобидным, завтра перейдет к тому, что станет демонстрацией насилия с нанесением каких-нибудь телесных повреждений, а потом и далее пойдет не к взрослым, так к детям. Вот и начинается становление маньяка. Все зависит от того, какая будет первая и вторая у него жертва взрослая или малолетняя…

Среда обитания онанистов в основном там, где много девочек и женщин, например, туалеты, гинекология, больницы, роддома, детсады, школы, парки и т. д. В любое время суток, лишь бы видели друг друга при этом. Часто онанист свое лицо прячет так, чтобы женщина не видела его лица, но видела его занятие. Но сам видит её или их. От малолетних и несовершеннолетних онанисты не скрывают лиц, а наоборот, ведут себя увереннее, смелее. Весь эффект во взгляде женском, а потом во всем остальном.

(«Трактат о маньяках»)

Если инкриминировавшийся ему эпизод со школьницей Олей Б. Муханкин в своих «Мемуарах» игнорирует, то по поводу другого, связанного с нападением на мать и дочь К. на их дачном участке, он высказывается довольно подробно, хотя в его изображении вся эта история выглядит чудовищной судебной ошибкой.

Как мы помним, едва не зарезав жену Татьяну и преодолев искушение «разорвать её на части», Муханкин в остервенении бежал из дома, не забыв, правда, прихватить и унести стоявшую на соседском окне радиолу.

Потом я поехал, купил мешок картошки и махнул на велосипеде в колхозные поля, но до полей не доехал, остановился на оросительном канале около знакомых парней, которые сидели на берегу и выпивали.

Я вез пиво знакомому агроному и рыбки. Угостил парней пивом, рыбой, а они уговорили составить им компанию. Налили мне штрафной стакан крепленого вина и следом другой. В общем, опьянел я, но ехать все же на поле надо было, я еще повыпивал с ними попрощался и поехал. По дороге встретился еще какой-то знакомый парень, предложил сним выпить, но я отказался, объяснив, что я и так еле-еле еду, а ехать еще далеко. Он шёл через дорогу на дачи что-нибудь на закуску нарвать. Всегда у русского мужика получается так, что на выпивку денег насобирает, а на закуску нет. Я попросил его принести яблоки сказал, что подожду его на берегу дренажного канала.

Меня слегка подташнивало, а тут еще солнце перед дождем палило и духота стояла, и меня развезло капитально. А дальше я до сих пор и сам не пойму, что и как получилось. Но помню, что я сижу на берегу. Вижу, ниже, где идут дачные участки, две женщины копаются в земле. С другой дачи перелазит парень, тот, которого я жду. Он завозился что-то с женщинами, и они начали кричать. А я вижу, что между ними бой идет. Я перешёл через дренажный канал и к забору: там была металлическая сетка метра два натянута Попытался перелезть, но не смог. Ана участке орут не своим голосом. Перешёл я назад через дренажный канал, поворачиваюсь, а тот парень сзади меня уже подбежал, сунул мне пару груш и сказал, чтобы я убегал оттуда, и я побежал к оросительному каналу, к велосипеду.

Велосипед я оставлял ниже дороги и, видать, спьяну наклонил его, и с «бардачка» на землю упал кусок полосы оргстекла, который я стащил днём у сварных около милиции настройке, я там подваривал багажник на велосипед. Груши липли к рукам, и я увидел на них кровь. С психу я вводу выкинул их, и оргстекло и часы мои с металлическим браслетом полетели с руки вниз. Я не понял, как они слетели, их на другой день нашли. Я «олимпийку» мокрую снял и остался в майке и в трико и поехал к выходу в сторону того участка, где была драка. Там я увидел двух мужчин, поговорил с ними о чем-то, спросил, что случилось. Мне сказали, что порезали двух женщин, что они ждут «скорую». Я понял, что моей помощи там не надо, и поехал в сторону города. Меня остановил мой знакомый участковый и спросил, что я здесь делаю. Я ему ответил, что на оросительном канале отдыхал, а хотел в поле съездить за овощами.

Участковый предложил мне поехать в милицию. Я согласился. Там он меня оставил в коридоре или фойе подождать его, а сам поехал на место преступления выяснять, что к чему. Ну а я спьяну семечки сеять начал по милиции, чтоб подсолнухи росли, и бродил с этажа на этаж, пока не нарвался на своего врага, оперуполномоченного Володю, который хотел меня сделать своей ищейкой-осведомителем. Я не согласился работать на него, и в конце концов он мне сказал, что если я попадусь хоть за мелочь, то он повесит на меня все, что можно и нельзя, и упечет за решетку на долгие долгие годы.

И вот я попался на одном из этажей милиции на глаза Володе. Он спросил, что я там делаю, а я ответил, что гуляю по родной милиции. Вот не могу уснуть дома и решил проверить, все ли в милиции хорошо, а вдруг что случилось. Опер видит, что я пьяный, и ведет меня к дежурному. Тот говорит, что этого оставил здесь участковый, а сам на выезде. Опер Вова до выяснения закрыл меня в камере, где я уснул. А ночью началось вышибание нужной им информации. Правду говоришь — не верят. Нервы сдавали, псих накрывал от такого следствия и допросов, ну и наговорил на себя всякой гадости, в чем сам был не виноват. Потерпевшие меня не опознали, описание дали другого человека, хотя кое-что приблизительно и сходилось. На опознании я с психу сказал потерпевшим, что я их порезал.

Уже из колонии я потерпевшим писал и спрашивал, что у них мозги в другую сторону повернулись что ли или не смогли сказать на суде, я хи порезал или кто другой. А они мне написали ответ, что меня они и в глаза там не видели и что им разницы нет, кого посадили;