до такой встречи дело не дошло. Да и без этого продуманная деятельность Святослава Игнатьевича Панчишина, как и других его коллег, существенно помогла убедить оуновских проводников не только в правдоподобности «организационной деятельности» на территории Украины, но и в доведении до зарубежного центра целенаправленной информации, рассчитанной на отвлечение от экстремистских действий на территории Польши и Украины, чтобы таким образом, мол, не навредить «интересам дела». Завоевание доверия главарей ОУН-р способствовало также получению из-за границы инструкций, рекомендаций, технических и материальных средств, что фактически раскрывало намерения оуновского центра и зарубежных разведок относительно проведения работы на территории социалистических стран.
Связь с зарубежным проводом ОУН длительное время осуществлялась через Стефана. Однако после его смерти Дорошенко и Мирон в 1983 году установили непосредственную переписку с Центром. В свою очередь оуновские главари выразили соболезнования по поводу смерти заместителя Стецько — Стефана, а в декабре того же года раздался крик отчаяния «Провал!».
Речь идёт о задержании бандеровского эмиссара Ирины Зелёной и выступлении в Киеве на пресс-конференции для советских и иностранных журналистов одного из руководителей «опорного пункта» ОУН Михаила Кухтяка, который практически с самого начала контактов с зарубежным центром ОУН действовал под контролем и по согласованию с работниками государственной безопасности СССР.
Как оказалось во время дополнительного расследования, Ирина Зелёная использовалась эсбистами Стецько для доставки материалов и инструкций не только для группы Михаила Кухтяка.
В июле 1980 и в августе 1981 года она привозила от провода ОУН организационные материалы и для группы Стефана. Непосредственно с ним она не встречалась, а доставляла чемоданчики, нашпигованные инструкциями, деньгами, листовками и литературой, на краковский адрес одного из связанных с Западом националистических прислужников. О наличии «подарка» Центр письменно сообщал Стефану, а тот самостоятельно забирал предназначенные для него посылки.
Как рассказал на пресс-конференции майор польского МВД Александр Минкович, важнейшие материалы, полученные из-за границы, Стефан хранил в своём служебном сейфе, считая, что никто, кроме него, не будет иметь доступа к оуновской почте. Находили сбыт и заграничные лохмотья, хоть они и служили в основном для камуфляжа — прикрытия более весомого и опасного товара.
Как только Ирина Зелёная сообщила начальству о неудаче своей миссии и вынужденном знакомстве с работниками польского Министерства внутренних дел, руководство ОУН телеграммой (а это предполагалось лишь в исключительных, крайне важных обстоятельствах) предупредило Стефана, чтобы тот прекратил любые контакты со своим краковским знакомым, поскольку они угрожают «финалом Зелёной», таким же нежелательным знакомством с представителями органов правопорядка.
После этого наступил полугодовой период молчания, провод ОУН выжидал, как развернётся дело Зелёной и не потянет ли оно за собой новые «дела» уголовного характера, или, в частности, не вскроется ли краковская явка Зелёной. Лишь в конце апреля 1984 года из провода ОУН Дорошенко написали: «Мы прожили эту зиму без болезни», то есть без новых провалов.
Хозяин этой краковской явки оказался в поле зрения зарубежного центра ОУН-р ещё в начале 1970-х годов. Сработала уже известная схема: достаточно основательное изучение кандидатуры через брата, проживающего в Англии, и появление специального вербовщика в лице некоего «молодого и раннего» оуновского функционера Андрея Гайдамахи.
Как видим, националистическому центру ещё удаётся время от времени создавать явки, опорные пункты и тому подобные «организационные ячейки», как на территории Украины, так и в соседних социалистических странах. Без сомнения их судьба предопределена заранее на провал, и руководство ОУН не очень тем и беспокоится: потери и жертвы в определённой степени лишь добавляют им антуража, подтверждая «движение», «сопротивление» и «борьбу».
Ревизоры, курьеры
За время, пока длилась операция «Бумеранг», в Польше, а затем и на Украине побывало немало посланцев зарубежного центра ОУН-р. Одни приезжали с целью ревизии работы и инструктажа Томаша Билинского и его сообщников, другие для их проверки и дополнительного изучения, ещё другие — как курьеры.
Среди них были и совсем далёкие от национализма люди, услуги которых оплачивались зарубежными меценатами звонкой монетой. Были и достаточно высокие функционеры ОУН с полномочиями от службы безопасности или референтуры связи с краем, а то и самого председателя провода ОУН.
Одним из таких посланцев был Андрей Гайдамаха. Несколькими строками выше он назван «молодым и ранним», и небезосновательно, потому что уже с гимназических времён он проявил большую активность в бандеровской организации, в частности в Союзе украинской молодёжи (СУМ).
Родился Андрей Гайдамаха в 1945 году в бельгийском городе Генте в семье немки и украинца из Львова. После бегства из Украины и переезда из Германии в Бельгию отец Андрея Кирилл Гайдамаха активно занялся националистической деятельностью, возглавил Украинский комитет помощи в Бельгии, но всё делал по указаниям ОУН и считался представителем провода ОУН-р на территории Бельгии.
Пословица «каков отец, такой и сын» нашла своё подтверждение в данном случае в семье Гайдамахов. Разве что сынок превзошёл отца в скорости продвижения по оуновской иерархической лестнице. От него часто можно было услышать, что именно он, Андрей Гайдамаха, предназначен со временем возглавить ОУН.
В дополнение к университетскому образованию Гайдамаха имеет за собой классическую гимназию при Папской семинарии в Риме. Кроме иезуитского воспитания, она «прославилась» ещё и тем, что выпустила из своих стен немало кандидатов в шпионы и диверсанты. Достаточно назвать оуновского эмиссара Ярослава Добоша, кстати, знакомого Андрея Гайдамахи, который с треском провалился на территории Украины.
Андрей Гайдамаха также был генеральным секретарём центральной управы Союза украинской молодёжи, председателем СУСО — Союза украинских студенческих обществ в Западной Германии, одним из руководителей Украинского христианского движения. В разные годы был главным редактором СУМовского журнала «Авангард», редактором мюнхенской бандеровской газеты «Путь победы». В последней он сотрудничал с референтом службы безопасности ОУН Иваном Кашубой и его заместителем Степаном Мудриком, а жена Гайдамахи стала заместителем возглавляемого Марией Кошубой отдела в той же газете.
Председателя провода ОУН из Андрея Гайдамахи не получилось, но упоминается он в этом рассказе не случайно. В 1971 году Гайдамаха дважды приезжал в Польшу, пока в октябре не контактировал с Билинским-Стефаном. Как вспоминал потом Стефан, тот разыграл из себя великого конспиратора и всесильного, полномочного представителя провода ОУН.
Гайдамаху, а значит, и тех, кто его послал, больше всего интересовали возможности создания на Украине группы националистически настроенных людей и направления её на сбор информации, пользующейся спросом на международном шпионско-диверсионном рынке. Гайдамаха особенно интересовался возможностями получения из Украины материалов «самиздата», он назвал десять названий «самиздатских» материалов, которые надо было постараться раздобыть и выслать в зарубежный националистический центр.
Но больше всего интересовали Гайдамаху контакты с верными национализму людьми,
