Первая жена Морозова, княжна Варвара Туркестанова, в 1920-е годы была арестована и попала в тюрьму, а после освобождения впала в психическое расстройство и покончила жизнь самоубийством, выпрыгнув из окна пятого этажа. От этого брака у Михаила Морозова родился первый и единственный ребенок — Михаил Михайлович-младший. Впоследствии Морозов женился еще дважды, но семья никогда не была для него на первом месте.

По воспоминаниям современников, Михаил был деятельным, трудолюбивым и увлеченным своим делом человеком. Обладал феноменальной памятью, цитировал монологи из пьес, на своих лекциях никогда не пользовался конспектами и говорил только экспромтом, был своего рода трудоголиком и педантом. В профессиональной среде его очень уважали. Поэтому неудивительно, что в 1952 году, когда в СССР должна была состояться встреча потомков русских эмигрантов-предпринимателей, уехавших из страны после революции, Михаилу Михайловичу как сыну крупного предпринимателя Морозова предложили поучаствовать в этом знаковом событии. Тем более что он замечательно говорил на многих европейских языках. Зачем вообще нужна была эта встреча? Банально — после войны в Советском Союзе ощущались проблемы с финансами и были необходимы инвестиции. Вот и хотели, так сказать, надавить на чувство ностальгии бывших соотечественников.

Михаил Михайлович Морозов

Каково же было удивление, когда выяснилось, что потомок древнего купеческого рода живет в коммуналке и, более того, не имеет ни одного приличного костюма. Для такого-то важного события. Впрочем, все это очень быстро исправили — член ЦК КПСС Анастас Микоян распорядился выделить Морозову достойную квартиру, дачу и личный автомобиль. Но по иронии судьбы получить обещанные подарки тот не успел. В последние годы Михаила мучили проблемы с сердцем, и в этот раз оно не вынесло эмоционального потрясения. В День Победы, 9 мая, на пятьдесят шестом году жизни Морозов Михаил Михайлович скончался от инфаркта.

Маргарита Морозова, мать Мики, в молодости

Маргарита Морозова в преклонные годы

Вот что писала Маргарита Кирилловна Морозова о своем сыне, которого пережила на пять лет: «Мика умер 9 мая 1952 года. Хотя он умер в уже зрелом возрасте, но в жизни его как раз в это время совершился переход на новую работу (он был назначен главным редактором журнала „Новости“), которая открывала перед ним широкие творческие перспективы, и его живая и кипучая натура заставляла верить и надеяться, что еще немало нового будет им сказано. Но роковая болезнь положила конец всем надеждам… Он скончался, а я, его мать, восьмидесяти лет, его пережила… Теперь мне остаются только воспоминания о нем. Воспоминания эти уносят меня к далеко ушедшим годам прошлого столетия. Чем больше я вспоминаю и думаю, тем яснее и живее становится образ крошечного кудрявого мальчика с большими, черными, всегда широко открытыми, точно удивленными глазами. Душа невольно цепляется за нить воспоминаний, ищет утешения в этом светлом образе. Мне очень больно, что я никогда в своей жизни не вела записей, не раз уже я в этом себя упрекала. Так и сейчас, мне до боли хотелось бы восстановить многое из детских и юношеских лет моего сына, но придется довольствоваться теми отрывочными картинами, которые сохранила моя память, да кое-какими письмами».[7]

В. А. Тропинин «Портрет Арсения Васильевича Тропинина»

На картине изображен сын художника — Арсений. Как и родители, Арсений был крепостным крестьянином графа Моркова.[8] Он с самого детства увлекался изобразительным искусством, учился основам живописного мастерства у своего отца, писал портреты и трогательные пейзажи. А в 28 лет, через пять лет после Тропинина-старшего, получил вольную.

В. А. Тропинин «Портрет Арсения Васильевича Тропинина», 1823 год, Государственная Третьяковская галерея

В. А. Тропинин «Семейный портрет графов Морковых», 1813 год, Государственная Третьяковская галерея

По ходатайству отца он был официально признан живописцем и получил звание «Неклассного художника»[9] Императорской Академии художеств в портретной живописи.

Прожил до глубокой старости, продолжив дело отца, но известным художником так и не стал.

На портрете Арсению около 10 лет. Василию Тропинину интересна непосредственность и обаяние детства. Он фиксирует импульсивный поворот плеч, случайный взгляд, направленный куда-то мимо зрителя. На лице игра светотени — это реальный солнечный свет. В портрете нет духовной напряженности романтизма, здесь скорее нашли отражение отзвуки сентиментализма, рассматривающего человека как «дитя природы». Открытость и искренность образа делают его одним из лучших детских портретов в творчестве художника.

В. А. Тропинин «Автопортрет на фоне окна, с видом на Кремль», 1857 год, Государственная Третьяковская галерея

К. С. Петров-Водкин «Купание красного коня»

Наверное, самая популярная картина Петрова-Водкина, вызывающая много вопросов: почему конь странного цвета? Почему юноша обнажен?

Из писем художника мы узнаем, что образ коня был списан с животного по имени Мальчик, жившего на хуторе Мишкина Прис-тань Саратовской губернии.

Летом 1912 года одна из учениц Петрова-Водкина, Наталья Грекова, дочь генерала Петра Грекова, пригласила его погостить в родовое имение. Это были беззаботные дни, о которых художник впоследст-вии вспоминал с теплотой и искренним восхищением местной природой и людьми. Так он описывал это время в письмах матери:

К. С. Петров-Водкин «Купание красного коня», 1912 год, Государственная Третьяковская галерея

«Попали мы, можно сказать, в рай — так здесь хорошо! Река, лес и хорошие люди. Я так люблю уезжать по Иловле (приток Дона) среди деревьев, среди водяных лилий — такой отдых и тишина одиночества. Трогательна заботливость и внимание, которыми эти милые люди окружают меня, чтоб ничто не мешало работать… (22 июля 1912 года)».[10]

Обнаженный юноша же был написан с его двоюродного брата Шуры — Александра Ивановича Трофимова — в Хвалынске. В городе, в котором родился и провел детство художник, в котором продолжали жить его родители. И в который он отправился сразу после каникул в Мишкиной Пустыни.

Однако, когда картина была представлена на выставке «Мира искусства», ученик Петрова-Водкина, который впоследствии стал одним из столпов русского авангарда, — Сергей Иванович Калмыков — заявил, что «в образе томного юноши на этом знамени изображен я собственной персоной. Только ноги коротки от бедра. У меня в жизни длиннее»[11].

Также Калмыков был уверен, что именно его картина «Красные кони», написанная годом