– На Работино вы были? – вспомнил участок на Запорожье, где противник рвался к Азовскому морю.

– Нет. Что про Работино. До этого они (наши войска) без внимания стояли год. А у всех, наоборот, был ливер. То есть в это время готовились. Грамотное руководство в верхах сумело решить приоритетные задачи: вычислить, где будет главный удар, и грамотно укрепить. И они молодцы. Справились, вы же видели, какое наступление было.

– Леопарды, лавина идет…

– Все смогли грамотно отстоять… Сейчас у нас спад, а бригаду кидали по горячим участкам… Хорошо, что спокойное время пошло им (на Запорожье) на пользу. Вот в Харьковской области если бы мы также хорошо закрепились, то не ушли…

Все помнили, как оставляли Балаклею, Изюм, Купянск.

Николай:

– Выводы сделали… Понятно, мы же не каждый день воевали. Это современная война. Нужен опыт.

– Как в Великую Отечественную, сначала отступали, а потом пошли вперед…

– Конечно, остается много больных тем, но без этого никуда.

– Вот боец, который в окоп укропов запрыгнул и покрошил… Это наша 20-я армия. В Воронеже…

Николай:

– Что делить: наши, не наши. Все вооруженные силы России… Сейчас он может быть в 20-й армии, а через два часа в 6-ой…

Снова заговорили о погибших.

Николай:

– Мы собрали всех вдов, нормально пообщались. Чай попили. Я уделяю этому время, это надо. Понимаю, что не у всех это получится. У пехотного комбата больше солдат. У меня я знаю каждого, у него что? Ему привезли роту, а у него потери, когда за всеми уследишь. И со всеми вдовами как встретиться…

– Но все равно, у вас в Печенге памятник погибшим…

– Понятно, героям. Но всем без исключения по дереву посадили. У нас есть совет женщин, они заботятся. Я ушел в академию, сдал батальон заму, надеюсь, традицию не нарушат…

– В какую академию? – теперь спросил.

– Имени Фрунзе…

– Общевойсковая… Кузница командиров сухопутных войск…

Николай:

– Я окончил Омский кадетский корпус… 9–10-й класс. И оттуда в военное училище…

– А в кадеты почему?

– Батя военный, в ПВО служил. Вроде разгрузить их, но и образование в училище сильное.

– В танковое?

– В танкуху оттого, что в Омске. Все моя «братва» из кадетки туда пошла. Это мой круг общения. Танкуху закончил и на Север, и сейчас вот в Москву. Не знаю, что дальше, видно будет…

Памятник Трундаеву

– Вы молодой, карьера у вас резкая…

– Я подполковника на два года раньше получил. Мне должны были присвоить подполковника в настоящий год, а я получил в том году. Начал командиром взвода, потом зам. командира роты по вооружению, командир роты, начальник штаба батальона, комбат…

– Теми же командирами роты, начальником штаба, комбатом другие офицеры хотели стать, а почему-то назначили Николая?

– Командиром не будут ставить человека, который не вытягивает. Я исполнял свои обязанности нормально, Родина заметила. Был командиром взвода – нормально о себе заявил. Командиром роты… Не будут же дурака ставить… Начальником штаба проявил…

– В войсках можно и без блата двигаться…

– Ну, так, примерно…

– Особенно на передовой…

Николай:

– Там уже безусловно… Там все попроще… А так, конечно, есть блат… Понимаем, что чем выше, тем сильнее себя проявляет…

– Год прошел, и понятно, что голод на офицеров…

Николай:

– Да, много погибло… Поэтому и влияние блата ослабло… Если ты командуешь подразделением, вместо тебя зачем ставить?..

– Так можно взлететь.

– Конечно, и это нормально!

Я обрадовался: вот каких командиров следует учить в академиях, которые потом возглавят нашу армию.

Напоследок спросил:

– Что бы сказали танкистам?

– Не только танкистам, но и всем… Чтобы все пули и снаряды летели мимо, мимо, мимо… Чтобы все живыми вернулись…

Комбату снова звонили.

Я уходил, а у Николая все продолжилось «по плану».

6 ноября 2023 года

Сержант Щербаков. (Позывной «Юра»)

1. Из Мокрого в Куймань

Я просил командира танкового батальона Печенгской бригады свести меня с птурщиком с позывным «Юра», о котором он мне рассказывал, и говорил, что «Юре» должны присвоить звание Героя России.

И вот 3 ноября 2023 года СМИ сообщили о присвоении высокого звания командиру отделения ПТРК сержанту Юрию Щербакову (позывной «Юра»). И дополняли: командир отделения ПТУР Щербаков в ходе СВО своим расчетом уничтожил 9 танков, 4 БТР, 12 БМП, 4 грузовых автомобиля с боеприпасами, 2 взводных опорных пункта и более 100 украинских боевиков.

Комбат рассказал и о другом Герое России, командире противотанкового взвода 1-го мотострелкового батальона их бригады старшем лейтенанте Трундаеве, погибшем в 2014 году. И тот являлся наставником у Щербакова.

Комбат сообщил мне номер сотового телефона «Юры», и 26 ноября 2023 года я с ним созвонился.

Разговор то и дело прерывался, но все равно Юра смог ответить на многие мои вопросы.

– Ты когда родился? – спросил я.

– В 1993 году… – ответил, немножко картавя, Юрий Щербаков.

– А откуда родом?

– Село Мокрое Лебедянского района Липецкой области.

– Родители оттуда?

– Отец родом из Мокрого, а мать из Пороя.

Село невдалеке от Мокрого.

– Какие названия интересные… Что ты помнишь о Мокром?

– Я ничего не помню. Я с четырех лет был в детдоме.

– А как получилось, что в детдоме? – спросил, немного сбавив тон.

Юрий:

– Родителей лишили родительских прав, и нас забрали. Пять пацанов – и забрали.

– В Мокром забрали? – я имел дело с пареньком из неблагополучной семьи.

– Да.

– А ты младшенький, старший? – мне стало не то что жалко Юрия, я испытал к нему еще большее уважение: паренек поднялся, вышел в люди.

– Я второй.

– По взрослости или по низу?

– По взрослости… Сверху вниз.

– И сколько тебе было?

– Четыре года.

– Тебе что-то запомнилось? – спросил и сразу пожалел, что задал этот вопрос.

Но Юрий спокойно ответил:

– Как забирали, помню. Подъехала машина, постучали в двери, мы открыли двери. Сказали: «Собирайте вещи». Мы собрали вещи и уехали.

– Пацанчики собрали вещи? А сестренок не было?

– В основном я и старший брат. Сестра потом родилась. Нас всего шесть детей: пять пацанов и одна сестра.

– Все пять пацанов сели и уехали?

– Вдвоем со старшим братом сели, потому что мы могли уже ходить, а остальные – нет.

– Их тоже забрали.

– Да-да.

Я понял: самых маленьких уносили на руках.

– И вот тебе четыре годика, ты где оказываешься?

– Младших отправили в дом ребенка, не знаю, куда точно, а меня со старшим братом – в Куймань. Там типа больницы. Мы целый год там были, потому что нас некуда было определить. Ну,