Качество новых сотрудников всегда было высоким. В Управлении работало много выпускников Лиги плюща[75], — возможно, потому, что его организация-предшественник, Управление стратегических служб, было желанной альтернативой для тех, кто знал языки и имел высокий коэффициент умственного развития. Процент выпускников престижных школ оставался высоким; на конференции, которую я посетил в штаб-квартире, все восемь коллег, сидевшие рядом за одним столом, были выпускниками Лиги плюща. Ни один рекрутер Управления не мог ошибиться, нанимая студента из этой Лиги. Причудливая политика найма таких выпускников означала, что они часто обладали навыками зарубежных поездок и владения языками, которые ценились в Лэнгли.

*****

В ЦРУ приходили хорошие люди, но лишь немногие из них когда-либо занимались настоящими разведывательными операциями с использованием информаторов и агентуры. Большинство людей, нанятых во время расширения Управления, проходили длительную подготовку, после чего их просеивали через работу за границей и отправляли обратно в Лэнгли или в бесчисленные американские офисы для ведения деятельности, просто чтобы они не слонялись без дела. Вполне естественно, что подобное обращение с такими квалифицированными сотрудниками не могло не привести к непредвиденным последствиям.

Возьмем, к примеру, случай с Валери Плейм. Как выяснилось, это была симпатичная блондинка, с которой я познакомился во время чисток эпохи Эймса и Николсона в середине 1990-х годов. После того как ее отстранили от работы за границей в рамках разведывательной программы, не связанной с Государственным департаментом, ее вернули на работу в штаб-квартиру. На вечеринке в столичном Вашингтоне, во время первого уикенда дома, она познакомилась с Джозефом Уилсоном — человеком, который стал ее мужем.

В феврале 2002 года Управление направило ее мужа — отставного дипломата с опытом работы в Африке — в Нигер, чтобы выяснить, закупало ли иракское правительство в этой стране уран[76]. «Попивая сладкий чай», он побеседовал с официальными лицами, которые заверили его, что никогда не продавали уран иракскому правительству.

Позднее Плейм отрицала, что рекомендовала своего мужа для выполнения этой задачи, и, хотя существовали доказательства обратного, я думаю, что ЦРУ отправило бы Уилсона в Нигер независимо от того, работала бы Плейм в Лэнгли или нет. Если она и рекомендовала его, то, вероятно, сделала это из лучших побуждений. Именно так поступали в штаб-квартире: командировка Уилсона давала Управлению безрисковый и безобидный способ создать видимость того, что оно что-то делает в связи с отсутствием разведывательных сведений об иракской деятельности в Нигере, связанной с оружием массового уничтожения.

Шестого июля 2003 года Уилсон написал статью в New York Times, в которой раскритиковал решение президента Буша вторгнуться в Ирак из-за угрозы, которую представляло иракское ОМУ. Затем, в газетной статье от 14-го июля 2003 года, обозреватель Роберт Новак назвал жену Уилсона тем самым сотрудником ЦРУ, который и рекомендовал Уилсона для выполнения этой задачи. Правительство всколыхнули обвинения в том, что администрация Буша раскрыла личность Плейм в отместку за статью Уилсона.

Много позже выяснилось, что источником информации Новака о Валери Плейм был Ричард Армитедж, ставленник Госдепартамента и противник войны в Ираке[77].

Коллега, работавший с Валери, рассказал мне, что во время своей короткой карьеры в качестве оперативного сотрудника, работавшего под неофициальным прикрытием, она неплохо устроилась. Он считает, что у нее был талант, и она стала бы хорошим оперативником, если бы ее не вычистили и не отправили в штаб-квартиру.

Ставшее знаменитым дело Плейм дает прекрасное представление о типичной карьере кадрового сотрудника Управления[78]: четыре года обучения, затем короткая командировка в европейское посольство; работа над безопасным и не особо важным объектом (греческое правительство), затем снова обучение не мнее пяти лет, включая аспирантуру за счет Управления; после чего два месяца за границей — и все это прервано чисткой, в которой, вероятно, не было необходимости. В ЦРУ предпочитали безрисковые, длительные обучающие командировки, которые позволяли сотрудникам выглядеть занятыми. К сожалению, когда руководителям штаб-квартиры пришло время выбирать, кого из сотрудников подвергнуть чистке, послужной список Плейм — почти 12 лет без особых достижений — должен был поставить ее имя в начало списка.

Сообщения газет о том, что Плейм участвовала в разведывательных операциях за рубежом, не являясь сотрудником Государственного департамента, не соответствуют действительности. Почти всю свою карьеру Плейм провела на стажировке и в штаб-квартире[79], а стажеров и сотрудников центрального аппарата не направляют на зарубежные разведывательные операции. В ЦРУ, по-видимому, одобрили те части ее книги, в которых содержалась критика президента, но заблокировали те места, которые могли бы показать, что она не была действующим сотрудником внешней разведки. После чистки Плейм провела остаток своей двадцатилетней карьеры в каморке штаб-квартиры.

Такой карьерный путь не был чем-то необычным. Если бы ею правильно руководили, Плейм могла бы стать успешным сотрудником; куратором, ведущим оперативные дела за рубежом, а не пешкой в политической борьбе.

*****

После 11-го сентября все бóльшую роль в наших операциях стал играть Ирак. В штаб-квартиру поступило сообщение, что один из иракских объектов, связанный с ядерной программой, выезжает из Ирака для участия в университетском семинаре. Я вызвался связаться с ним — город, в который направлялся иракец, был хорошо мне знаком, и я говорил на его языке.

Я настойчиво просил Центр разрешить мне позвонить иракцу. В первой служебной записке, которая пришла мне в ответ, содержался туманный намек на то, что я могу связаться с ним, поэтому, восприняв это как полное согласие, я немедленно позвонил ему в офис.

— Здравствуйте, это Ишмаэль Джонс, — сказал я, — я увидел ваше имя в списке участников предстоящего семинара. Я тоже планирую быть там и с нетерпением жду встречи с вами. Когда я приеду, мне хотелось бы обсудить, не заинтересует ли вас работа в нашем совете по исследованию топлива и энергии.

Мы обменялись несколькими электронными письмами. Важно было сразу же начать с ним общение, чтобы он ожидал увидеть меня по прибытии.

Однако мой подход не понравился в штаб-квартире, и там предпочли, чтобы кто-то «столкнулся» с ним прямо на семинаре. Под «столкновением» подразумевалась попытка создать впечатление, что встреча произошла случайно, чтобы он не подумал, что это подстроено ЦРУ.

Некоторые руководители, стоявшие выше меня, поддержали