8 ноября того же года Людовик VIII скончался, и престол перешел к его сыну, двенадцатилетнему Людовику IX, который стал одним из величайших королей Франции и был причислен к лику святых. Справедливый и щедрый правитель, он обладал высокоразвитым чувством ответственности перед обществом и прославился как великий воин, стремившийся поддерживать мир в королевстве. Его мать Бланка Кастильская воспитала наследника добродетельным и набожным. «Мой дорогой сын, я люблю тебя так сильно, как только может мать любить родное дитя, – говорила она, – но я предпочту узреть тебя мертвым у своих ног, чем допустить, чтобы ты совершил смертный грех». Бланка разумно и плодотворно трудилась на посту регента до 1234 года, когда Людовик достиг совершеннолетия.

Вскоре Гуго и Изабелла обнаружили, что французы постепенно подрывают их власть в Пуату. Осознав, что ошиблись, и терзаемые обидой, они отказались принять приглашение на коронацию Людовика IX.

В январе 1227 года в возрасте девятнадцати лет Генрих III был объявлен совершеннолетним и взял на себя управление Англией. По словам Матвея Парижского, король Иоанн «не породил достойных детей, [среди его потомства] были лишь те, кто пошел в отца». Генрих не обладал худшими пороками Иоанна. «Он для всех обеспечивал строгое правосудие и никогда не опускался до мздоимства»377. Однако на протяжении своего правления он, как правило, «действовал неосмотрительно и без совета с вельможами»378. Как король он был слаб, как человек – своеволен, бестактен, наивен, иногда глуп, порой лжив. У него было «сердце из воска»379, податливое и непостоянное. Он поступал импульсивно и не задумывался о последствиях.

Генриха воспитали в традициях, восходящих к эпохе нормандцев, когда все административные решения принимал король. Но ему не хватало способностей и энергии нормандских предшественников, в то время как мир менялся. Главной мечтой Генриха было вернуть французские земли, утраченные отцом, но он не блистал талантами как военачальник. Его пребывание на престоле ознаменовалось баронскими интригами, межфракционными конфликтами и появлением партии, стремившейся к благому правлению в духе Великой хартии вольностей. К 1234 году, отправив в отставку Пьера де Роша и призвав многих пуатевинцев занять посты правительственных чиновников и советников, король отдалился от баронов.

Генрих обладал рядом выдающихся качеств. Он был милосердным, добрым, благочестивым, набожным и трижды в день посещал мессу, что даже Людовик IX Святой находил чрезмерным. Он глубоко почитал святого Эдуарда Исповедника. Историки отмечали, что и Генриха, и святого Эдуарда оставила мать. Генрих в молитвах никогда не упоминал Эмму Нормандскую, мать Исповедника, что, возможно, отражало неоднозначное отношение короля к собственной матери. Генрих всю жизнь относился к Изабелле с уважением, даже когда она предавала его доверие и жестоко испытывала терпение. Он проявлял исключительное великодушие по отношению к матери и отчиму, тогда как Изабелла и Гуго руководствовались личными интересами и действия Изабеллы не всегда шли во благо старшему сыну.

Генрих оказывал особое покровительство Церкви и новым орденам монахов-проповедников – францисканцев и доминиканцев. Он был просвещенным, образованным человеком, проявлявшим большой интерес к искусству и архитектуре, а также великим строителем. В дворцах он предпочитал яркие цвета и изысканный декор. Он расточал деньги, жил в роскоши и создал богатую придворную культуру. В годы его правления началась перестройка великих соборов Уэлса, Линкольна, Питерборо и Солсбери в стиле ранней английской готики, которой Генрих восхищался. Патронаж и экстравагантные причуды короля усилили великолепие и укрепили величие английской монархии.

Изабелла осознала выгоды дружбы с Англией. Она отправила Генриху несколько писем с просьбой о помощи в случае ожидаемого вторжения французов, но безрезультатно. Вероятно, тогда она написала сыну от своего имени и от имени «нашего мужа, вашего отца», предупредив, что не сможет защитить Ангулем от французов: «Я часто просила вас о помощи, но безуспешно. Я больше не желаю, чтобы меня кормили словами. Если мир с Францией будет нарушен, в опасности окажутся как ваши земли, так и мои».

Раздосадованные Изабелла и Гуго были вынуждены пойти на соглашение с королевой Бланкой, исполнявшей обязанности регента. 16 марта 1227 года в Вандоме они подписали новые договоры. По их условиям Гуго и Изабелла стали вассалами короля Людовика, чем обеспечили себе процветание, – по крайней мере, так они думали. В Туре королева Бланка выплатила им компенсацию за потерю вдовьей доли наследства Изабеллы, а также подтвердила их права на Сент и Олерон. Сына Гуго де Лузиньяна, Гуго XI, предполагалось обручить с трехлетней Изабеллой, дочерью Бланки, а старшую дочь Лузиньяна, тоже Изабеллу, – с шестилетним сыном Бланки, Альфонсом. В этом случае дочь Гуго X должна была получить Сент и Олерон в качестве свадебного подарка.

В 1228 году Генрих III обратился к папе римскому с просьбой аннулировать брак Изабеллы и Гуго. Супруги доставляли английской короне бесконечные хлопоты. Изабелла без колебаний использовала союз с французами, чтобы потребовать у Генриха больше денег. Папа римский ответил отказом из-за отсутствия канонических оснований для расторжения брака, но это не помешало Генриху повторить попытку спустя десять лет – с тем же успехом.

В 1228 году Гуго и Изабелла начали строить в Ангулеме новый замок. С севера и запада столицу ограждал горный обрыв, с востока ее защищал старый замок Шатле, но с юга никакой защиты, кроме древней римской стены, у города не было. Строительство нового замка на юго-востоке длилось много десятилетий. Гуго и Изабелла расширили также сам Шатле, хотя многоугольный донжон, известный как Башня Лузиньянов, и главный зал, которые планировалось возвести, были достроены только к концу XIII века.

В 1228 году королева Бланка и четырнадцатилетний король Людовик навестили в Ле-Мане Беренгарию. У королев было много общего, и они подружились. Людовику вдова Ричарда тоже пришлась по душе, и в официальных документах он с необыкновенной теплотой называл ее «нашей дорогой, любимой и преданной родственницей».

Беренгария давно хотела основать религиозную обитель, возможно по примеру сестры, учредившей цистерцианское аббатство Аржансоль, и по наущению Адама, настоятеля аббатства Персень, который, однако, не дожил до времени, когда королева воплотила свою мечту в жизнь. Его преемник Готье поддержал