Нижнем Новгороде, было наполнено множеством дел: это и помощь крестьянам, связанная с непосредственной службой в удельной конторе, сбор материалов для словаря, литературные труды. Квартира его находилась в том же здании, где он работал – в Удельной конторе на Мартыновской улице.
В России XIX века, до реформы 1861 года, все крестьяне делились на три категории: помещичьи – наиболее многочисленная категория, принадлежащая дворянам-помещикам,
государственные или казенные (считались лично свободными, хотя и прикреплёнными к земле),
удельные – принадлежащие царствующей фамилии, то есть фактически они были собственностью императорской семьи. Юридические права удельных крестьян были наиболее ограниченными из всех категорий. Недвижимое имущество их принадлежало департаменту, а движимое имущество можно было перевозить лишь с разрешения чиновников.
Удельные крестьяне управлялись Департаментом уделов через местные удельные конторы. В середине XIX века их было 19: Московская, Новгородская, Псковская, Вологодская, Архангельская, Тверская, Казанская, Костромская, Владимирская, Вятская, Тамбовская, Смоленская, Симбирская, Саратовская, Орловская, Оренбургская, Воронежская, Пензенская, Нижегородская.
Возглавлял удельную контору управляющий. Служащие удельной конторы вели счета и описи имений и оброчных статей; наделяли крестьян землями, лесами и угодьями, ведали их переселением, увольнением в купечество и мещанство; заведовали школами, больницами; наблюдали за исполнением рекрутских и общественных крестьянских повинностей; собирали доходы хозяйственных и казенных податей, составляли сведения о делах уголовных, следственных и тяжебных, которые касались удельных крестьян; принимали поступающие от удельных крестьян прошения; составляли отчеты и донесения о работе в Департамент уделов.
В Нижегородской губернии располагалось одно из крупнейших удельных имений: его земли имелись в 9 уездах из 11. Общее число удельных крестьян – 37 тысяч. Больше всего их было в Балахнинском и Семеновском уездах. Удельные крестьяне соседствовали с крестьянами государственными и помещечьими. Хозяева часто притесняли беззащитных удельных мужиков. Особенно ярко это проявилось в Городце и связано было с имением графа Панина.
В фондах Нижегородской удельной конторы, хранящихся в Центральном архиве Нижегородской области, содержатся документы, позволяющие оценить масштаб деятельности В. И. Даля как чиновника: помимо выполнения своих прямых обязанностей, он в силу характера и способностей не только вникал в проблемы и нужны удельных крестьян и старался им помочь, выяснял вопросы с полицией, лесным ведомством, духовной консисторией и пр., но и оказывал медицинскую помощь. Обращает на себя внимание тот факт, что часто полицейские грабежи в семёновских селениях чинились под видом борьбы с «раскольниками». Даль считал, что борьба со старообрядцами полицейскими методами только плодит преступления, она бесполезна и вредна.
Земля в удельных приказах (особенно в Заволжских) была бедна и не могла прокормить крестьян. Не случайно Мельников-Печерский в романе «В лесах» написал следующее:
«Леса заволжанина кормят. Ложки, плошки, чашки, блюда заволжанин точит да красит; гребни, донца, веретена и другой щепной товар работает, ведра, ушаты, кадки, лопаты, коробья, весла, лейки, ковши – все, что из лесу можно добыть, рук его не минует».
Промыслы были местные (наиболее надежные и стабильные) и отхожие, в которые шли в крайнем случае и те, кто не нашел себя в промыслах местных. Среди отхожих промыслов наиболее распространенным было бурлачество. Но им занимались самые бедные из крестьян. Часто бурлачество приводило к окончательному разорению, поскольку при расчетах крестьян часто обманывали, а заработанные гроши с горя они часто спускали в кабаках и трактирах. Поэтому В. И. Даль старался способствовать развитию именно местных промыслов. Так, например, он направлял «инструкторов» по обработке дерева из Семеновского уезда в Ардатовский, Лукояновский и Сергачский. А в Лукоянов он посылал мальчиков из Заволжья учиться портновскому делу. Такой обмен навыками принес свои плоды и способствовал развитию промыслов в удельных деревнях.
В. И. Даль был озабочен и вплотную занимался проблемами образования. Он увеличил количество сельских школ (причем ему пришлось «бороться» как с Удельным ведомством, так и с крестьянами, которые не стремились отдавать своих детей учиться). Кроме того, Владимир Иванович уделял особое внимание женскому образованию. Он добился открытия «девичьих училищ». В качестве первого шага Даль предложил обучение девочек «закону Божию, чтению, счету и некоторым женским работам» в семьях сельских священников. За время управления В. И. Далем нижегородской Удельной конторой, ему удалось приобщить к образованию 1133 крестьянских девочек, что было немало для времени, когда женское образование являлось редкостью даже среди представителей высших сословий. Жаль только, что с отъездом В. И. Даля из Нижегородской губернии количество учениц сократилось.
Часто бывая в деревнях по долгу службы, В. И. Даль оказывал крестьянам и медицинскую помощь. Поэтому одной из его главных забот была постройка больницы для удельных крестьян. Управляющий удельной конторой поначалу был и главным врачом. Больницу построил Петр Егорович Бугров, один из замечательнейших людей Нижнего Новгорода, выходец из Заволжских лесов, человек, которым Даль искренне восхищался.
В Нижнем продолжилась и творческая деятельность В. И. Даля. Помимо работы над Толковым словарем живого великорусского языка, он принимал участие в разработке программ по Естественной истории для военных учебных заведений, составил сборник «Матросские досуги», за которые ему был «Всемилостивейше пожалован перстень в 500 рублей». Дом Даля на Мартыновской улице – один из самых известных салонов. Сюда приходили и критик Николай Добролюбов и поэт Тарас Шевченко. Здесь говорили на латыни и играли в шахматы. Так что жизнь В. И. Даля в Нижнем Новгороде во всех смыслах – время необыкновенно насыщенное и плодотворное.
Академики о «Пословицах русского народа»
Вернемся назад, в 1853 год. В. И. Даль послал на отзыв в Петербургскую Академию наук свой сборник «Пословицы русского народа», надеясь получить помощь в издании данного труда. Материал расположен в нем не по алфавиту, как делалось обычно, а по темам. Рассмотреть сборник поручили двум членам академии – филологу-слависту, составителю «Словаря церковнославянского языка» (Т. 1–2, СПб., 1858–1861) А. Х. Востокову и богослову, протоиерею И. С. Кочетову, участвовавшему в академическом издании – «Словаре церковнославянского и русского языка» (Т. 1–4, СПб., 1847; И. С. Кочетов – составитель и редактор 4-го тома).
У нашего героя по какой-то причине был повышенный интерес к жизни и трудам протоиерея. В архиве В. И. Даля сохранилась явно не предназначенная для печати «Записная книжка-алфавит со сведениями о русских писателях и других лицах». Наибольшее число сведений она содержит о И. С. Кочетове. Приведем некоторые из них:
«Отец И. С. Кочетова был диаконом при одной из петербургских церквей. Выпущенный в 1814 г. из здешней духовной академии со степенью магистра, И. С. Кочетов до рукоположения своего в священника, занимал (с небольшим три года)
