Наше первое серьезное открытие было сделано. Я насчитал четырнадцать горных вершин (их было больше), которые тянулись к северу и югу приблизительно на 50 километров. Наконец явилось то, что мы могли занести на карту: эти вершины были прекрасной лабораторией для геологического исследования. Затем возник вопрос: а что находится за этим хребтом? Но оставалось мало газа, и нам пришлось повернуть обратно; мы благополучно вернулись после пятичасового полета, осмотрев территорию приблизительно в 25 000 кв. километров.

Риск – залог успеха

Возникал вопрос, куда итти. Ледяная стена, в том месте, где мы разгружались, была совершенно прямая как кверху, так и книзу, и высота ее была в уровень с мостиком «Боллинга». Единственным способом выполнить нашу задачу было итти судну вдоль берега и разгружаться.

Я знал, какой опасности мы подвергались в том случае, если бы от барьера стали вдруг отламываться громадные куски. Тем не менее приходилось на это решиться. Мы прибегали к такому же способу в Шпицбергене, когда перевозили аэроплан на пароме на берег по двигающемуся льду. Мы укрепили «Боллинг» к ледяному барьеру, а «Нью-Йорк» был прикреплен к нему с противоположное стороны.

Мы работали день и ночь, пользуясь канатами, лебедкой и длинными тросами, которыми поднимали материал на барьер. Необыкновенно большое количество грузов было перенесено в короткий срок.

Я не мог спать, зная, какой опасности подвергается не только успех нашей экспедиции, но и жизнь работавших людей.

Использование товарища вместо треножника

Трудно вполне оценить, как тяжело руководителю подвергать серьезной опасности подчиненных ему людей.

Барьер ломается. – Спасение

31 января я сидел в своей каюте со штурманом. Вдруг я услышал страшный треск. В один момент я очутился у двери. Еще не дойдя до нее, я знал, что случилось – барьер сломался. Я увидел дно закачавшегося «Боллинга»; не понимаю, как он не опрокинулся, когда ледяная гора обрушилась на его палубу.

Несмотря на эти неудачи, «Боллинг» был разгружен в 5½ дней и 2 февраля он отправился обратно в Новую Зеландию. Среди съестных припасов, которые он нам доставил, оказалось 20 ящиков «грэйп-фрут»[1] и апельсинов. Странно было видеть человека, расположившегося на льдине с апельсином в руках.

Движение льда в море Росса происходило в западном направлении. Обычно лед проходил мимо устья бухты, двигаясь подобно бесконечной армии, одетой в белое, но часто он заходил и в бухту, угрожая нашему судну. Приходилось все время двигаться. Еще больше можно было опасаться быть зажатым между множеством льдин и сделаться добычей ледяных гор, медленно движущихся по ледяному полю. Любое судно могло быть раздавлено натиском ледяной горы. В течение последней недели происходили частые штормы, так что наконец, во избежание того чтобы наш «Нью-Йорк» не ударился о ледяную преграду, нам пришлось выйти в море Росса. Эти недели были очень важны, но они дали нам возможность сделать наблюдение над движением льда из громадных неизвестных областей, лежащих на востоке.

Весеннее движение льдов. Фотография снята с аэроплана. Каждая льдина, изображаемая здесь точкой, на самом деле имеет от 3 до 7 метров ширины и приблизительно такую же толщину

Мне казалось, что замерзший поток указывал на то, что эта неизвестная область, по крайней мере частично, является архипелагом. Нам так хотелось поскорее попасть в эту неизвестную область, что мы сделали несколько попыток продвинуться на «Нью-Йорке» вдоль ледяного барьера, но всякий раз мы принуждены были возвращаться, так как стихия не позволяла двигаться дальше; в последний раз заставил вернуться ослепляющий шторм и толстый лед, образующий сплошное ледяное поле.

Мы не оставляли своих попыток. В следующий раз была сделана попытка пробраться по воздуху. 18 февраля погода оказалась благоприятной, и мы отправились на двух аэропланах.

Термометр отметил во время полета от 28 до 30 градусов ниже нуля, но мы были тепло одеты, и в каютах было удобно.

Маленький кит показывается из воды

Мы видим новую землю

Пролетев горы Рокфеллера, я написал Балчену: «Я как будто вижу землю на востоке. Попробуем полететь туда». И мы полетели по направлению к горе.

Гора оказалась возвышением, имеющим форму рога. Ее исследование решено было отложить до более ясной погоды.

Мы проникли приблизительно на 150 километров далее к югу, чем это было достигнуто при предыдущих полетах. Дальше к югу по-видимому лежала возвышенная земля, но миражи и ошибки так часто приводили даже опытных исследователей к неправильным заключениям, что я воздерживаюсь утверждать что-нибудь, чего я не могу подтвердить фотографией. Однако мы были вознаграждены за этот полет, открыв великолепную новую горную вершину, лежащую на восток от гор Рокфеллера. Там почти наверное была земля, расположенная на восток от мест, на которые притязает Англия.

По возвращении нашем в «Маленькую Америку», Мак-Кинлей просил разрешения сделать полет на аэроплане Фэрчайльда вдоль побережья, чтобы собрать материал для нанесения на карту, на что я дал свое согласие. По его отбытии я пошел обратно на «Город Нью-Йорк». Когда я вошел в радиокаюту, в громкоговорителе был слышен звук пропеллера аэроплана.

Время от времени поступали известия о его полете. В одном сообщении Мак-Кинлей извещал, что он видит горы Рокфеллера и просил разрешения снять их фотографическим аппаратом для карты. Я тотчас дал на это согласие. Он находился тогда далее чем в 160 километрах от нас.

Большим подспорьем в работе была возможность сидеть на базе и сообщаться по радио с каждым членом экспедиции, с судном с припасами, снова идущем на юг из Новой Зеландии, с нашей базой, расположенной на льду, и с аэропланом в воздухе.

Наш первый короткий исследовательский сезон окончился. Мы стали приготовляться к длинной антарктической ночи. 22 февраля, стоя на краю льда, мы наблюдали, как «Нью-Йорк» скрылся в тумане, окутавшем Китовую бухту. Если «Боллингу», как я предполагал, не удастся пробраться к нам еще раз, мы должны будем остаться отрезанными от мира на ледяном барьере на год. До наступления лета ни одно судно не могло пройти через зимний лед моря Росса. Мы повернули по следу внутрь страны. Хвосты собак развивались, как перья. Капюшоны