огромная страна, а с ней и вся система хозяйственной кооперации прекратили свое существование… Почему? Тому было множество причин – как объективных, так и субъективных… В задачу данной работы не входит обсуждение вопроса «Был ли шанс сохранить СССР?». Однако факт остается фактом: ликвидируя старое «отслужившее» государство методом «сноса», участники этого сноса закономерно обрекли на гибель под обломками этого государства и его экономику… В результате новое государство и новую экономику нужно было строить с нуля. И это, может быть, и было бы неплохо… Если бы на это время, пока строишь, можно было «пожить» в «гостях» у другой экономики… В жизни людей так бывает. А вот в жизни экономики – нет…

Вот почему реформы 20-х гг. были быстрыми и эффективными… И вот почему реформы 80—90-х – такими долгими, разрушительными и мучительными. Да, собственно «родовые» травмы тех реформ, сколь умны и мудры не были их архитекторы, мы чувствуем до сих пор.

Уроки нэпа, которые учим сейчас

Лишь в начале 2000-х государство увеличило свое участие в экономике, и многие из предпринятых шагов были аналогичны мерам, принимавшимся архитекторами нэпа. Так, по оценке ФАС, доля госсектора в экономике России в 2005 г. составила 35 %; к 2015 г. она выросла уже до 70 %[5]. Также была реанимирована система сбора налогов, со временем произошла чистка банковской системы и т. д. – всему этому способствовало ужесточение законодательства, ограничение политической активности экономических акторов (международных корпораций, олигархов и т. д.).

Однако не будем переоценивать силу момента… Многое из того, что можно записать в заслуги экономистов, стало возможным за счет укрепления власти… Или, говоря проще, – «ручного управления»… А еще – цены на нефть… Так совпало, что именно в 2000-х начался резкий рост цен на нефть, который сменил более чем десятилетнюю стагнацию.

Итак, многое из опыта нэпа 20-х могло бы послужить примером, для того чтобы в конце 80-х обеспечить более эффективный и безболезненный переход от социалистической экономики к современному капитализму… Однако пример этот был практически не использован.

Неожиданный поворот: зарождение идеи нэпа

Молодая советская власть пыталась заниматься восстановлением экономики в рамках политики «военного коммунизма». Большевики, к примеру, выделяли «ударные» заводы, получавшие особые преференции от государства. Работникам особенно важных производств увеличивали пайки. Повсеместно организовывались столовые, в которых кормили сначала по карточкам, а потом и вовсе бесплатно. Однако далеко не все могли в них попасть – население было разделено по классовому признаку.

Беспорядок в снабжении попытались ликвидировать путем полного огосударствления кооперативного аппарата. Трудящихся в обязательном порядке включили в кооперативы, за которыми были закреплены определенные торговые точки и в которых рабочие могли отовариваться только по карточкам и талонам. Был создан государственный центр потребительских объединений – Центрсоюз.

В уже упомянутом Петрограде сформировали Петроградскую потребительскую коммуну. Она распределяла полученные продовольственными отрядами в деревне продукты по карточкам или по спискам, при этом денег за товар с трудящихся не брали.

Однако на деле выходило не так эффективно, как на бумаге. «Пайки, выдаваемые огосударствленными кооперативами, были мизерны: черный хлеб, иногда заменяемый стаканом овса, несколько селедок в месяц, чуть-чуть сахара для первой категории (работники физического труда и солдаты), почти ничего для третьей (иждивенцы). Повсюду были расклеены плакаты со словами святого Павла: “Кто не работает, тот не ест!”, превратившиеся в насмешку, так как для того, чтобы прокормиться, надо было крутиться на черном рынке, а не работать…», – вспоминал анархист Виктор Кибальчич, вступивший в РКП(б) в 1919 г.

Принятые большевиками меры были точечными, они так и не принесли ожидаемого результата. Более того, политика «военного коммунизма» с ее насильственной продразверсткой и мобилизацией стала причиной растущего с каждым годом недовольства населения. По сути, это была уже не политика, а набор чрезвычайных и порой хаотичных мер по парированию наиболее фатальных экономических угроз.

Столовая трудовой школы имени Карла Либкнехта и Розы Люксембург. В гостях – дети сельскохозяйственной коммуны из деревни Смолино. 1923 [Из открытых источников]

Кооперативная лавка в деревне Болтина. 1930-е [Из открытых источников]

Прием пищи в полку деревенской бедноты. Петроград. 13 декабря 1918

Фотограф Я.В. Штейнберг. [РГАСПИ]

Посадка хлеба в печи ручным способом в полумеханическом отделении хлебозавода Городского района Петрограда. 18 апреля 1918

Фотограф Я.В. Штейнберг. [РГАСПИ]

Раздача супа безработным на Петроградской центральной бирже труда. Июнь 1918

Фотограф Я.В. Штейнберг. [РГАСПИ]

Бесплатная чайная в саду Дома отдыха. 1918–1919 Фотограф Я.В. Штейнберг. [РГАСПИ]

Прием партии сливочного масла из Сибири на одном из холодильников Петрограда. 24 мая 1918 Фотограф Я.В. Штейнберг. [РГАСПИ]

Немаловажен и тот факт, что многие решения так и оставались лозунгами и призывами. Несмотря на активную борьбу с частной торговлей, перебои со снабжением стали самой благоприятной почвой для распространения мешочничества – повсеместной незаконной мелкорозничной торговли.

Младший помощник прокурора Верховного Суда СССР Иван Кондурушкин, убежденный революционер, так описывал сложившуюся ситуацию:

В обстановке Гражданской войны и продразверстки не стало торговли-обмена, внутреннего и внешнего рынка. Но «рынок» в виде лотков, палаток и других мелких форм не исчезал. На рынке был кустарь со своими изделиями, дезертир с обмундированием, бывшая буржуазия со своими пожитками, остатками былого величия, иногда и совработник со старыми брюками, – и все они жадно ждали из деревни крестьянку с бидоном молока или мешочника с хлебом.

Также были широко распространены коррупция, контрабанда, хищения и кумовство. Сотрудники молодых советских учреждений зачастую оказывались пройдохами не хуже иных капиталистов.

Взвешивание прибывшей партии битой птицы. Петроград. 24 мая 1918

Фотограф Я.В. Штейнберг. [РГАСПИ]

Прием груза от Орловской уездной продовольственной управы на одном из холодильников Петрограда. 24 мая 1918

Фотограф Я.В. Штейнберг. [РГАСПИ]

Младший помощник прокурора Верховного суда СССР И.С. Кондурушкин

[Из открытых источников]

Уполномоченные Закупсбыта и Совета рабочей и крестьянской обороны по снабжению Красной армии и флота везли в Москву хлеб, фрукты, рыбу и другое продовольствие, чтобы незаконно реализовать его через своих агентов и отправиться обратно с галантереей.

«В умиравшей от голода рабочей Москве, сидевшей на ⅛ фунта хлеба, на клюкве и картофельной шелухе, были многие “благополучные” семьи с забронированными квартирами, у которых по вечерам, при опущенных