– Интересное наблюдение, я в основном еще смотрю на вес порции и КБЖУ. Эх, в какой пасте меньше всего калорий, в карбонаре или в грибной?

– В зубной!

Я засмотрелась на трясущиеся от смеха рыжие кудряшки, которые за время, что мы не виделись, отрасли уже почти до середины лопаток. Мне будет очень их не хватать. Эти вихры, вечно живущие своей жизнью – упрямые, свободные, полные энергии, – так похожи на нее саму.

– Когда ты впервые рассказала, что хочешь переехать в Италию и поступить в резидентуру, решение показалось мне очень спонтанным, признаться честно, я думала, что чем старше ты становишься, тем прочнее корни держат тебя на родной земле.

Санни отложила в сторону ложку, которой она лениво ковыряла свой десерт, и, медленно подбирая слова, ответила, глядя в окно позади меня:

– Знаешь, во время той поездки Лена мне устроила экскурсию по городу и отвела в одно интересное место.

– Прости, перебью для уточнения, Лена – это та твоя одногруппница, что вышла замуж за итальянца и переехала в Италию?

– Да, в Ростове она отучилась в ординатуре по онкологии, а мой доклад как раз был по нейрофиброматозам у детей. Она увидела знакомую фамилию и пришла меня поддержать. Ее муж – нейрохирург и по совместительству профессор на кафедре мединститута. Мы разговорились после конференции, он был восхищен уровнем моего итальянского, да и докладом в целом. А когда узнал, что я еще и преподаю, сказал, что будет счастлив взять меня на кафедру, у них не хватает людей. Но я на тот момент только посмеялась, подумав, что это простая вежливость.

– А ты до сих пор ведешь патан?

– Да, сначала на добровольных началах обучала птенчиков вроде тебя, а потом уже как-то молва разошлась, и меня стали советовать другим, поэтому теперь часть моего дня занята репетиторством, а часть – подготовкой к экзаменам в резидентуре. Так вот, Лена повела меня на завод по производству стеклянных изделий, там вообще такая красота была, у них многие соборы и улочки украшены стеклянной разноцветной мозаикой. И один из стеклодувов показал нам батавские слезки, в честь Батавии – так раньше называли Голландию. По сути, это маленькая, с ладошку, застывшая капля закаленного стекла, внутри которой мощнейшее механическое напряжение. Чем-то похожа на головастика или сперматозоид. И этот стеклодув со всей силы бил по головке этой капли молотом, а на ней ни царапинки не оставалось, представляешь! Невероятное зрелище. Раз за разом ее пытались уничтожить, но она оставалась цельной. Эта крохотная капля выдерживает даже давление гидравлического пресса до нескольких тонн! Представляешь эту скрытую мощь? А потом он опустил каплю в большой аквариум и слегка надломил ее хвостик, и все мгновенно разлетелось на миллион осколков.

Мне показалось, что данная капля – это я сама. По мне столько раз била жизнь, и я всегда оставалась сильной, но смерть папы стала тем самым триггером, отломившим мне хвостик.

Меня правда больше будто ничего здесь не держит. Я знаю, что от себя убежать не получится, в любое путешествие мы берем с собой себя, но в тот момент, находясь там, я действительно была счастлива.

– И тебе не страшно в почти сорок лет начинать жизнь с нуля?

– Танчик, я всегда пугалась стабильности, боялась закостенеть в стенах своих убеждений.

Оперировать только когда-то давно полученными знаниями и ругать всех инакомыслящих. Но оттуда рукой подать до ксенофобии, а я люблю эту жизнь и изучать все новое.

Да мы никогда на самом деле и не начинаем с полного нуля. За плечами всегда целая вереница пережитых ситуаций, с которыми мы справились. В вузе я учила латынь и английский, так что навыки освоения нового языка уже накладываются на полученный мною опыт до этого. Кстати, последний экзамен по итальянскому сдала на уровень С1, это практически уровень носителей.

– Мне кажется, с твоей экспрессией и любовью к жестикуляции ты точно сойдешь за свою! А что насчет финансовой составляющей? Ты продала квартиру папы, этого хватит на первое время?

– Вполне, я же еще много лет занималась и финансовой грамотностью, у меня достаточно сбережений, даже если я год ничего не буду делать. Поэтому насчет переезда я чувствую не страх, а предвкушение. Немного расщепленной мотивации, но я никогда не буду одна, у меня есть я, и мы справимся. Но мне нужно подтвердить диплом, а пожить Лена предложила в их гостевом домике первое время за символическую плату. Я так тронута на самом деле, что люди готовы оказать любую посильную помощь. А при поступлении я либо буду получать стипендию, либо еще устроюсь ассистенткой на кафедру к Фабио, мужу Лены. Хочешь прикол? Его имя переводится как «соблазнительный», а на внешность он выглядит ну совсем как антоним к его имени.

– Я так тогда расстроилась своему проигрышу, но, оглядываясь назад, понимаю, что все произошло наилучшим образом. Знай, сейчас я счастлива за тебя и поддержу в любых твоих начинаниях, хотя сама бы никогда не решилась на такой шаг.

– Булочка, у тебя впереди еще много побед. Да, в тридцать лет мне тоже казалось, что к сорока пора уже ползти в сторону кладбища, или, в моем случае, в сторону крематория, но чем старше я становлюсь, тем больше во мне просыпается жажда к жизни.

– Ты бы хотела, чтобы после смерти тебя кремировали? Почему?

– Во-первых, кремация дешевле похорон в разы. Не хочу напрягать тех, на чью долю это выпадет. Во-вторых, я бы хотела, чтобы мой прах поместили в капсулу с ростком груши и посадили где-нибудь во дворе. А в-третьих, кремация мне нравится больше, потому что захоронение – это какая-то антиэкологичная лабуда, хотя при сжигании моей тушки тоже выделится большое количество углекислого газа. Оставьте землю живым, пшеницу посадите, хлеб испеките, голодных накормите. Да, изначально погребение было крутым шагом, который увел наших предков от каннибализма в сторону зарождения гуманности и эмпатии, но сейчас закапывать трупы в землю, да еще и в материалах, которые разлагаются сотнями лет, – это катастрофа. А что будет через десять, двадцать, сто лет? У нас в Ростове крупнейшее северное кладбище, помнишь?

– Помню, у меня на нем родители познакомились.

– Они что, были готами?

– Да нет, там рядом с ним кафешка была, в которой свадьба их друзей гуляла, родители вышли воздухом подышать, и мама на папу из-за своей близорукости случайно бокал вина пролила. Вот ему и пришлось с ней гулять в темноте до