– Хм, а я даже и не знал про неё. Ну а что делать, Любовь Юрьевна, ведь на такую работу, да ещё и за копейки, желающих мало.

– Ага, мы теперь что, кланяться ей должны?

– Зайдите к Андрею Ильичу, она же в его подчинении. Пусть он с ней поговорит.

– Ой, да толку-то от него! Ни рыба ни мясо. Кто тут его особо слушает-то…

Наш разговор прервал вызов: психоз у мужчины пятидесяти четырёх лет.

Путь проделали неблизкий, в захолустную окраину города. Хотя эта местность ничуть не похожа на городскую. Кругом старый частный сектор с жутким бездорожьем, напрочь лишённый уличного освещения. Хорошо ещё, что сейчас земля замёрзшая. А если приехать сюда в распутицу, то можно застрять капитально. Да, уже был такой печальный опыт.

Нужный нам небольшой домик отличался от соседних особой убогостью и ветхостью. Никто нас не встречал. В незапертую калитку вошли осторожно, опасаясь собаки, но во дворе стояла лишь пустая конура. Открыв перекошенную дверь, сразу услышали удар и отчаянную ругань:

– Перестань, я сказала! – заорал грубый женский голос. – Ты совсем, что ли, <ёкнутый>?

– Да ты сама <ёкнутая>, иди <нафиг> отсюда! – ответил мужской.

– Ага, щас ты у меня пойдёшь, это мой дом, если что!

Откинув грязную занавеску, заменявшую межкомнатную дверь, мы увидели сидевшего на полу небритого худого мужичонку и возвышавшуюся над ним женщину с испитым лицом.

– Здравствуйте, господа! Что случилось?

– Да вон, при***урок-то, допился до «белки»! Глюки начались! Сейчас взял и бутылку в стену кинул, хорошо хоть не в окно попал!

– Так, уважаемый, хватит на полу сидеть, иди лучше на кровать пересядь! А вы пока найдите его паспорт и полис, – велел я.

– Да ну <нафиг>, вон он дохлый лежит, что я, на него буду садиться?

– Кто он такой?

– <Фиг> его знает, я такого первый раз вижу! Страшный, просто <песец>! И на дракона, и на медведя похож. Сначала из-под занавески маленький вышел, с кошку, примерно, а потом расти начал, больше, больше, больше. Рядом со мной на кровать лёг и подыхать начал. Такая вонища пошла, я чуть не сблевал! Ну я сразу вскочил, кричу: «Валюха, иди смотри, что творится! Чего делать-то?» А ей всё <пофиг>, дура, <распутная женщина>!

– Когда последний раз выпивал?

– Я третий день вообще не пью. У меня желудок сильно прихватило, тормознуть решил. Вон, <самка собаки>, вон он опять! Со стены на потолок перешёл!

– Кто?

– Да глаз, ёп! Это Серёгин глаз-то! Ща, погоди, <распутная женщина>! Ща я <въеду>! – прокричал он в панике и потянулся к валявшейся на полу пустой бутылке.

Однако мои парни сразу на корню пресекли безобразие.

– Соберите его, положите тапки, во что переодеться, мыльно-рыльные, – распорядился Герман.

– Да, я сейчас всё его шмотьё соберу и пусть <уматывает> отсюда, – ответила дама. – Зачем мне нужны эти проблемы?

Увезли мы болезного в наркологию, где его приняли, но со скрипом, поскольку не было полиса.

Гуляя по просторам Дзена, натолкнулся я на публикацию, возмутившую меня до крайности. Автор, православный священник, рассказал случай, когда к нему привели больного в алкогольном делирии для того, чтобы молитвами избавить его от «вселившихся бесов». Священник поначалу растерялся, но затем всё-таки взялся за «лечение». Однако, как и следовало ожидать, никакого успеха не последовало. При этом «батюшке» даже в голову не пришло настоять на обращении за медицинской помощью. Эта история служит ярким примером преступного отношения к больному.

Не устану повторять, что белая горячка – это не только психические, но и тяжёлые соматические нарушения, затрагивающие практически весь организм. Оставить больного без надлежащей помощи – это всё равно что заставить его сыграть в русскую рулетку. Да, выздоровление вполне возможно. Однако нельзя гарантировать, что не наступит летальный исход или не разовьётся слабоумие.

Поэтому, если делирий случился, то категорически недопустимо подменять профессиональную медицинскую помощь религиозными или оккультными средствами. Впрочем, всё сказанное касается не только делирия, но и других психических расстройств.

Следующий вызов был к женщине шестидесяти трёх лет с кишечным кровотечением.

Открыл нам супруг больной и встревоженно сказал:

– Проходите быстрей, а то у неё течёт очень сильно!

Больная лежала на кровати, повернувшись набок и выглядела испуганной.

– Здравствуйте, что случилось?

– Из меня кровь потекла ни с того ни с сего.

– Геморрой у вас есть?

– Нет, никогда не было.

– Что-то болит?

– Немножко побаливает, где копчик.

– На пальцевое исследование согласны?

– А это что такое?

– Палец в попу.

– Да, делайте как вам надо.

Однако это исследование не принесло никаких результатов, не нащупал я ничего.

– Скажите, а боль в спине вас беспокоит?

– Ой, да, в последнее время сильно болит.

– Покажите, где именно?

– Вот тут, – указала она на область копчика и чуть выше. Я уж чего только не делала. Натирала этим, как его, в жёлтой упаковке… Ну реклама-то шла… А, д***гит! Потом перцовый пластырь прилепляла. Ненадолго пройдёт, а потом опять начинается.

– Вы запорами не страдаете?

– Да что-то у меня всё нарушилось. Раньше всё хорошо было, а теперь то запор, то понос. И в животе то и дело крутит, крутит, чего-то переливается.

После оказания помощи увезли больную в хирургию с диагнозом: «Трещина прямой кишки? Кишечное кровотечение. Онконастороженность». Подозревал я здесь онкологию, поскольку имелись косвенные признаки, такие как боль в спине и, собственно, само кровотечение. Но увидеть что-либо было невозможно, ведь нет у нас возможности провести ни колоноскопию, ни ректороманоскопию. Вот поэтому и ограничился я лишь абстрактной онконастороженностью безо всякой конкретики.

После этого поехали к мужчине пятидесяти под вопросом лет, который находился без сознания.

В вонючей и грязной алкохате шёл пир горой. Развесёлая компания состояла из шести джентльменов. Все они были на одно лицо, а если сказать точнее – на одну рожу, но это их нисколько не смущало.

– Что случилось, господа? Кто тут у вас без сознания?

– Да вон он, в комнате, – ответил один из почтенных господ. – Я туда зашёл, смотрю, а он свитером за ручку зацепился и повис. За шкирку сам себя повесил. Ну мы его сняли и на пол положили. Не знаю, может, уже очухался.

Мужчина в плотном вязаном свитере лежал на полу возле межкомнатной двери. И был он безнадёжно мёртв. Причём, судя по тр-му окоченению и тр-м пятнам, достаточно давно, не менее трёх часов. Разумеется, ни о какой реанимации речи не шло, поэтому ограничились мы констатацией и вызовом полиции.

Причиной смерти послужила механическая асфиксия в результате самоповешения. Только это был не су***цид,