вдову к публичному самоповешению, была настойчивость деверя, который требовал, чтобы она вышла замуж во второй раз. Когда она отказалась выполнить его требование, он намекнул ей, что при той бедности, в какой жила их семья, единственной возможностью для нее обеспечить себе существование была бы проституция. Вне себя от обиды из-за такой жестокости, она решила покончить с собой и назначила время самоубийства. Утром назначенного дня она посетила храм с табличками, увековечивающими память «добродетельных и почтительных» жен, который находился возле южных ворот города. Туда и обратно ее доставили в паланкине, который несли четверо мужчин, одетых в яркие наряды. В руке она держала букет из живых цветов. После возжжения фимиама и свечей перед табличками в храме, сопровождавшегося коленопреклонением и поклонами, она вернулась домой и вскоре в присутствии многочисленных свидетелей совершила самоубийство» (Джастес Дулитл. Жизнь китайского общества. 1867).

ГАРМОНИЯ В ЖЕНСКИХ ПОКОЯХ

Наличие жен, наложниц и служанок, удовлетворяющих все сексуальные желания своего господина, вовсе не означало безмятежную, райскую жизнь. Женщины имели определенное положение и конкретные права, закрепленные государством и традициями, которые был обязан соблюдать глава дома. Он должен был содержать их, доставлять им сексуальное удовлетворение, а также следить за тем, чтобы в доме царило согласие.

Следовало, прежде всего, соблюдать «сексуальную справедливость» в отношении жен и наложниц. Каждой из них необходимо было оказывать внимание в спальных покоях (в других местах этого не требовалось). Игнорирование любой из женщин считалось серьезным прегрешением. При этом ни красота, ни возраст не имели никакого значения, в сексуальном плане — все были равны, и требовалось строго выполнять предписания протокола, предусматривающего очередность и частоту половых отношений с женами и наложницами.

В «Книге церемоний», в частности, говорилось: «Даже если наложница состарилась, но при этом еще не достигла пятидесятилетнего возраста, муж обязан совокупляться с ней раз в пять дней. Со своей стороны она обязана, когда ее приводят к ложу мужа, быть чисто умытой и опрятно одетой; она должна быть как следует причесана и напомажена, одета в длинное платье и обута в надлежащим образом подвязанные домашние туфли».

Муж мог увильнуть от исполнения супружеских обязанностей только в период траура по родителям (в течение трех месяцев и более). Полное же их прекращение разрешалось только по достижении семидесяти (в некоторых текстах шестидесяти) лет. Сохранение мира в доме было чрезвычайно важно для его хозяина, и он обеспечивал его, стараясь соблюдать равновесие, оказывая каждой женщине определенные знаки внимания и считаясь с ее слабостями и капризами. В противном случае ситуация выходила из-под контроля, и разгоревшаяся «домашняя война» приносила хозяину дома весьма серьезные неприятности — карьерный или финансовый крах. Чиновник мог потерять свое место, а торговец — доверие клиентов. Первое происходило из-за того, что в Старом Китае следовали правилу, по которому мужчина, не способный навести порядок в своем доме, не достоин занимать ответственный пост. Причина второго была более прозаична: считалось, что дом, в котором нет порядка, неизбежно постигнут финансовые затруднения.

В длинном перечне оценок и наказаний, входящих в «Таблицы достоинств и недостатков» (Гун го гэ), служащих неким эквивалентом исповеди в Старом Китае, приводились и оценивались провинности мужчины. К ним относилось, в частности: наличие большего числа жен и наложниц, чем способен удовлетворить глава семьи; откровенное заигрывание с женами и наложницами за пределами спальни; проявление фаворитизма в отношениях с женами и наложницами, хвастовство собственными любовными похождениями перед своими женами и наложницами, публичный показ эротических картинок и так далее.

Давались и наставления, как сделать, чтобы в семье царила гармония. Их писал на склоне лет для своих детей и внуков глава семейства, и хотя они предназначались для чтения в узком семейном кругу, некоторые приобрели широкую известность в китайской литературе. В одном из таких сочинений, датируемых 1505 годом, в частности говорится:

«Жены и наложницы посвящают день тому, чтобы проверить все мелкие домашние дела. После того, как они приведут в порядок свою прическу, наложат на лицо пудру и румяна, после того, как займутся музыкой и игрой в карты, им остается только усладить свое сердце телесным союзом. Поэтому долгом просвещенного хозяина дома является обладание знанием «искусства спальных покоев», чтобы быть способным полностью удовлетворять своих женщин всякий раз, когда совокупляется с одной из них.

На восточной стороне улицы проживает молодой, крепкий человек привлекательной наружности. Его жены ссорятся с утра до вечера и его не слушаются. На западной стороне живет согбенный старикашка; его жены делают все возможное, чтобы ему услужить и повиноваться. Чем это можно объяснить? А дело в том, что последний владеет наивысшими тайнами «искусства спальных покоев», а первый в них несведущ.

Недавно я слышал про одного чиновника, который завел себе новую наложницу. Он заперся с ней на ключ за двойными дверями и по трое суток не выходил оттуда. От такого поведения все его жены и наложницы пришли в отчаяние. Воистину это неправильный способ приводить в дом новую наложницу. Лучше было бы, если бы мужчина контролировал свое желание и временно не приближался к новой наложнице, сосредоточив внимание на остальных. Всякий раз, вступая в телесные отношения с остальными женщинами, он должен велеть вновь прибывшей стоять возле их ложа из слоновой кости. И лишь по прошествии четырех — пяти ночей он может совокупиться со вновь прибывшей, но только в присутствии главной жены и остальных наложниц. Таков основополагающий принцип поддержания гармонии и счастья в женских покоях».

ХОЗЯЙКИ ЗАПАДА И ВОСТОКА

Устройство дома китайцев зависело от того, к какому сословию они принадлежали. В среде ремесленников, мелких торговцев и крестьян мужчины, женившись, стремились жить отдельно от родителей. Китайцы из высших и средних сословий, напротив, после женитьбы не выделялись из семьи, все ее члены старались жить вместе, составляя большую общину, где у каждой семьи были собственные покои и слуги. И в старину богатый дом китайского горожанина был не просто домом, а обширной усадьбой, объединяющей строения и дворики, окруженные высокой стеной, которая надежно скрывала происходящее внутри от посторонних.

Все постройки делались по определенной освященной традицией схеме. Окруженный стеной участок представлял собой прямоугольник, вытянутый с юга на север. Внутри он обычно делился на отсеки стенами, идущими с востока на запад или параллельными им зданиями, образующими ряды. Большие ворота, ведущие в усадьбу, находились в выходящей на улицу южной части стены. Каждое отдельное строение в подобной усадьбе имело три глухие стены и одну легкую — либо с окнами и входом, либо совсем открытую,