Я запаковал его магазины и занялся окровавленной кожаной набедренной кобурой. Я вытащил Браунинг, вынул магазин и попытался передернуть затвор, чтобы разрядить его, но у меня не вышло. Пуля из очереди, которая свалила Эла, попала в затвор и заклинила его.

Я пометил его коричневой багажной этикеткой, готовя к отправке в RUC: «Оружие все еще заряжено — патрон в патроннике». Их оружейники отвезут его на стрельбище и попытаются разрядить выстрелом.

В некоторых из магазинов к M16 в нагруднике были большие дыры. Должно быть, ему прилетело по страшному. Я упаковывал их, когда вошел Фрэнк. Он не заговорил со мной, просто подошел к шкафчику и начал свою работу. Он был явно взволнован. Наконец он повернулся ко мне. Его челюсти были сжаты. «Что ты думаешь про Кена на задаче? Я не впечатлен».

«Фрэнк, нас там не было. У нас нет оснований что-то говорить. Все, что мы знаем, это то, что мы видели и слышали, а это не так уж много. В конечном счете, он был командиром. Эл мертв, черт возьми. И ничто этого не изменит».

Он собирался сказать еще что-то, но я отвернулся. Фрэнк здорово действовал мне на нервы.

«О, боже мой».

Я оглянулся. Он сидел на кровати, и в его правой руке была Библия Эла. Он протянул ее мне.

«Я знаю».

Затем в его левой руке оказались небольшой молитвенник и три или четыре кассеты с христианской музыкой. Фрэнк уставился на меня. «Я так много раз пытался обратить его».

Сейчас Фрэнк словно находился в своем собственном мире. «Почему он не мог сказать мне о своей вере — хотя бы один раз, а? Зачем ему понадобилось держать это в себе?»

Я завязал еще один пластиковый пакет и поднял его. «Не все из нас пытаются навязывать свои убеждения другим людям, приятель».

Из переговорного устройства раздался голос Кена. Они стояли в каждой комнате, чтобы мы могли связаться друг с другом и с оперативным центром. «А сейчас все в бар. Все в бар».

Мы отправились туда вместе. Никто еще не был в душе и даже не сменил промокшую одежду. Большинство все еще были с набедренными кобурами и в полном снаряжении. Моим выбором была наплечная кобура. Мне предстояло сидеть в машине, и я хотел выхватывать ствол легко и быстро.

По кругу раздавались банки и шоты с виски.

Кен поднял стакан виски и оглядел комнату. «За Эла».

Мы кивнули. «За Эла».

46

Ниш уставился на пустой стакан из-под виски.

У Фрэнка побелели костяшки пальцев, сжимавших банку. «По крайней мере, Эл погиб, сражаясь. То есть так, как он бы хотел».

Седлбэгс поднял глаза. «Я не уверен, приятель. Мне думается, его просто пристрелили, без шанса ответить».

Фрэнк помотал головой. «Он стрелял в ответ, я это точно знаю».

«Фрэнк прав».

Все уставились на меня.

«В его магазине не хватало нескольких патронов».

Больше разговоров не было. Мы расходились по одному и по двое. Ниш был более мрачен, чем большинство. Фрэнк начал заводиться. Но все дело было в Кене, и я видел горечь в его глазах, когда Кен поднял свой бокал за Эла.

Я не понимал, никак не мог понять, почему Фрэнк имел зуб на Кена. Может, ему просто нужен был кто-то, на кого можно было бы направить свой гнев, а Кен был главным.

Когда я нес оружие и боеприпасы Эла в оперативный центр, я думал: «По крайней мере, мы все чувствуем себя немного лучше, зная, что он ответил огнем». Это по-солдатски. Никто не хотел думать о том, что просто получит несколько пуль и упадет, без шанса дать отпор. Если такое когда-нибудь случится со мной, я хотел бы иметь возможность сделать хоть один выстрел в ответ или хотя бы бросить камень».

Я сообщил ребятам из RUC о 9-мм, затем вернулся в свою комнату и завалился в койку. В тот день я смотрел «Каунтдаун», и мне не удалось решить головоломку.

Через несколько часов после стрельбы двое человек были задержаны «Гардай»[73] возле Петтиго, когда проезжали через контрольно-пропускной пункт. Машина была угнана ранее, и владелец все еще находился в ней под дулом пистолета. У них под ногами были винтовка «Винчестер» и восемнадцать патронов.

На рассвете, в ходе последующего обыска места стрельбы, нашли взрывчатку в синей «Тойоте», и девять пивных кег с тысячефунтовым СВУ у входа в Лодж. Также радио и пистолет с шестью патронами были найдены у ворот, где тело бросилось в поле рядом с Нишем. При нем не было ни того, ни другого, когда Сирил и Седлбэгс уделали его: возможно, он бросил их, увидев фары, и подумал, что выкрутится, вернется к машине, которую считал принадлежавшей ASU, и уедет.

Позже тем же утром тело, которое завалили Сирил и Сэддлбэгс, было опознано как Антуан Макджолла Брайд, двадцатишестилетний дезертир из ирландской армии.

«Тойота» была угнана в деревне Петтиго, графство Донегол, около 21:30 того же вечера. Пострадавший сказал, что четверо из ASU были одеты в форму. На Макджолле Брайде формы не было.

Двое боевиков возились в водопропускной трубе, устанавливая СВУ. Двое других были на поле со стороны Кеша, заняв позицию на огневой точке. Одним из них, предположительно, был Киран Флеминг. Арестованный в 1976 году в возрасте восемнадцати лет, Флеминг был в 1977 году приговорен к бессрочному заключению за преступления, связанные с терроризмом. После шести лет в H-блоках[74] он бежал вместе с тридцатью семью другими в сентябре 1983 года.

Двое у водопропускной трубы только что поместили в нее СВУ и еще не закончили его снаряжать, когда появилась машина, полная длинноволосых гражданских. Кто, по их мнению, это мог быть? UDR? RUC? INLA? Или просто контрабандисты? Обычное дело для Северной Ирландии. Никто никогда не был уверен. Почти всегда уходило сколько-то времени, пока все пытались понять, кто, черт возьми, те другие.

Похоже, Макджолла Брайд услышал машину Сирила, выскочил из фургона и укрылся. Он выбрал то же место, что и Ниш.

Затем Сирил проехал мимо фургона, прежде чем развернуться и перекрыть дорогу. Парни не знали, но они встали прямо напротив канавы, в которой двое игроков закладывали СВУ.

Затем Сирил услышал, как кто-то идет к