После положительного вашего отзыва о кочевке я не должен вас приглашать сюда. – Приглашение было бы похоже на принуждение и потому не повторяю его, хотя бы вы были для меня здесь совершенно необходимы; но почему бы не приехать хоть на несколько дней детям и матушке? Вы можете обещать ей, что приедете после и сдержать обещание, если мысли ваши сколько-нибудь изменятся. – Я для вас нарочито построил дом, объявил, что вас ожидаю, а потому прошу вас, если уж решительно ни вы, ни семейство ваше сюда быть не хотите, то скажите об этом одному мне, а других держите в неизвестности, без чего назначенное вам жилье могут пожелать занять люди, которых я не желаю».

Приведенное письмо позволило ликвидировать непонимание, возникшее между В. И. Далем и В. А. Перовским. 12 июня 1839 года Владимир Иванович сообщил Паулине:

«…сам со своими перееду на кочевку». Но грустные мысли его не покидали, в этом же письме сказал: «Мои малыши здоровы; Арслан стоит как раз рядом и разговаривает со мной. Юлия, конечно, почти не разговаривает, но понимает всё, что входит в область ее понятий, очень живая и подвижная. Таким образом, всё внешнее идет своим чередом, но мне… совсем не кажется, что я дома и прижился здесь, в Оренбурге, как раньше».

Подготовка похода в Хиву шла своим чередом. Разрабатывались маршруты передвижения войск. Заготавливались боевые припасы и провизия. К Оренбургу (точке отправки войск в поход) подтягивались военные части: 1-й Оренбургский полк, уральские и оренбургские казаки, части артиллерийских войск и другие подразделения – всего более шести тысяч человек.

С прибывшими солдатами, уроженцами различных мест Российской империи, беседовал В. И. Даль, пополняя свое собрание слов, пословиц и поговорок.

В июне 1839 года для подготовки пути к Аральскому морю был отправлен отряд под командой полковника К. К. Геке. Под его руководством были созданы два укрепленных пункта – Акбулакский и Эмбенский, с гарнизонами в 399 и 634 человека.

24 ноября 1839 года собранное войско выстроилось на главной площади Оренбурга. Воинам зачитали императорский указ об отправке их в Хивинское ханство. Затем был совершен молебен.

Всё войско разделили на четыре колонны. Первую колонну, отправившуюся в путь 26 ноября, возглавил генерал-лейтенант А. Е. Толмачёв. Вторая колонна двинулась на следующий день. Ею руководил полковник Кузьминский. Третья колонна во главе с полковником Мансуровым вышла 28 ноября. Четвертой колонной и всей кавалерией руководил генерал-майор С. Ф. Циолковский. Они отправились в поход последними – 29 ноября. Общее руководство осуществлял В. А. Перовский.

5 декабря войска подошли к границе Российской империи. Здесь солдатам объяснили правила зимнего похода и то, как должны быть организованы войска. На следующий день, утром, русское войско пересекло границу. Все четыре колонны, объединившись, шли к реке Илек. Далее, продвигаясь по левому берегу реки, достигли урочища Биштамак. За один день удавалось проходить около 35 километров, пока не ухудшилась погода. 19 декабря начался буран. Температура воздуха опускалась до минус 30 °C. Заканчивалось топливо. Верблюды и лошади не выдерживали сильного мороза. Начали заболевать люди. Однако после того, как буран затих, 20 декабря отряду удалось достичь Эмбенского укрепленного пункта. 21 декабря войско направилось к реке Аты-Якши. Специальный отряд казаков был отправлен в Акбулакское укрепление для того, чтобы его ликвидировать и привезти находящиеся там припасы к Аты-Якши.

30 декабря, начиная с утра, около 3000 конных хивинцев несколько раз атаковали находившийся в Акбулакском укреплении немногочисленный гарнизон, но, благодаря преимуществу в артиллерии, все атаки русским удалось отбить, а также спасти заготовленное сено (его хивинцы пытались поджечь).

Когда российские войска остановились на привал, на них, в ночь с 31 декабря на 1 января 1840 года, напали хивинцы. Атаку удалось отбить. На следующий день – новая беда: киргизы, которым русским командованием было поручено следить за верблюдами, отказались приступить к работе – из-за того, что накануне русские убивали их единоверцев. В. А. Перовский приказал войскам плотно окружить бунтовщиков и потребовал от них подчинения. Большинство приступило к работе, но несколько человек, наиболее упрямых, по приказу командующего было расстреляно.

В. А. Перовский понял, что продолжать путь (до Хивы оставалось 800 верст) при сложившихся условиях очень опасно, можно по дороге, даже без боя, от одних болезней, потерять почти всех людей. Он принял решение вернуться в Оренбург.

В. И. Далю пришлось перенести все тяготы похода на Хиву. Его дочь Екатерина рассказала позднее (со слов отца):

«Перовский отдал приказ вернуться. С горестью приняли эту весть наши казаки. Этот поход был их исторической войной, события их жизни подготовляли его; теперь им стыдно будет встретиться в этой степи с киргизом. Поминая об этом, отец всегда в шутку вспоминал слова своей няньки Соломониды: “послушали бы меня, глупую, были бы умнее”.

Первую ошибку он находит в том, что пошли зимой по летней дороге. Во-вторых, что следовало нестись как можно более налегке, отправляя больных назад, по дороге к Оренбургу. В-третьих, вообще следовало выступить гораздо раньше. В-четвертых, поход удался бы тогда, если бы все отнеслись к нему равно серьезно.

“Да, хорошо, кабы было поменьше чепухи: корма нет, а при выступлении из укрепления на Эмбе в числе хлама бросили пропасть сена. Выступили наспех, точно кто гнал нас, ночью с голодными верблюдами, даже не дав им съесть оставленное сено”.

Отцу было главное досадно, что за эту чепуху поплатился (всего менее виноватый) сам Перовский. Привязанность отца к нему заставила его не отказываться от похода, в котором так мало хотелось ему участвовать. Отец всегда говаривал, что победа над неприятелем в Азии – второстепенное дело, нужно только уметь дойти до него. <…>

О верблюдах никто не заботился и, смешно сказать, они-то всё и погубили.

Верблюд сносливое животное, может три дня не есть, он выручит в нужную минуту, – но тогда только, если до этой минуты за ним хорошо ходят. Иначе он тает, как воск…

Так вспоминал впоследствии отец этот поход:

И пошли, говорят,

На Хиву, говорят,

Повезли, говорят,

Трынь траву, говорят,

Повезли, говорят,

Понесли, говорят,

И пошли, говорят,

Не дошли.

Их полван, говорят,

Наш болван, говорят,

А что хан, говорят,

Ни по