В наше время рассказывали, что в домике на берегу реки жил палач. На домике висела табличка «Bendes namiņš». Недалеко от домика было лобное место, где рубили головы преступникам. На вершине холма, или как его называли в наше время, на лобном месте, в 40-е годы ещё было видно углубление и место для люка, куда падали отрубленные головы. Сам холм был входом в туннель, который под землей вёл на противоположный берег Венты. Мне удалось ещё в сороковые годы увидеть метров десять этого туннеля, выложенного доломитом. В пятидесятые годы его замуровали, а ныне от него не осталось и следа.

Местные виноделы внутри холма устроили небольшой романтический дегустационный зальчик.

В те же годы в нынешнем городском парке были видны остатки крепостной стены, которая шла вокруг Ливонского замка, изображённого на старинной гравюре. Сегодня крепостную стену частично реставрировали. В конце XVIII века необходимость в таких крупных зданиях, как Ливонский замок, отпала. Его разобрали по кирпичикам. Чуть ли не вся старая Кулдига из них и выстроена. С конца 19 века на месте разрушенного замка стоит деревянное здание, которое в разобранном виде привёз местный богатей из Франции для своей любимой! Ныне это городской музей.

В нашем детстве крепостной ров заполнялся водой и зимой там был каток. Сегодня – это красивые деревянные мостки и великолепный фонтан!

Скосы рва казались нам горами, с которых мы катались на самодельных лыжах и коньках. Падали, ломали лыжи, разбивали коленки и носы. Лыжи делались из старой дубовой бочки. Её разбирали на отдельные доски, прикручивали к обуви и скатывались по склонам, преодолевая свои первые страхи и ставя свои первые рекорды. За эти годы я стал очевидцем многих событий в моём городе детства!

1-го сентября начинался учебный год, и мы знали, что со дня на день после последнего урока прозвучит:

«Завтра в колхоз!»

Начиная с четвёртого класса нас возили в колхозы района на уборку картошки и свёклы. За парой лошадей, впряжённых в картофелеуборочную машину, которых вёл поводырь и которую мы называли «миномет», шли мы и вручную собирали картошку. Картошка из-под лопастей летала «шрапнелью» далеко от борозды.

Собирали мы её в вёдра, а затем в ящики, которые ездовые увозили на телегах.

Иногда начинали картошинами обстреливать друг друга. Зычный голос Миши-Коли, так мы называли своего классного руководителя Фомина Михаила Николаевича, возвращал нас в реалии процесса. Вечерами нас привозили домой. Мы, конечно же, завидовали ученикам 6-ых и 7-ых классов, которых увозили в колхозы на несколько недель с ночёвками.

1-го сентября начинался учебный год, и мы знали, что со дня на день, после последнего урока прозвучит: «Завтра в колхоз!» и с нетерпением ждали этого дня! Для нас это было целым огромным миром одного дня! И, конечно же, главное – нас там кормили. Да ещё как! Понять, что мы с нетерпением ждали поездки в колхоз, почему это был целый мир для нас, нетрудно.

Многие русские семьи оказались в Латвии так или иначе по случаю войны! Выживали на новом месте кто как мог! Достаток был низкий. У семей военных подспорьем были так называемые «пайки». Гражданским оказывалась значительная помощь по ленд-лизу продуктами и одеждой. Буквально с английского ленд-лиз – давать в займы, в аренду. Это была программа помощи СССР во время Второй мировой войны, которую подписал президент США Рузвельт в 1941 году. Советский долг за поставки по ленд-лизу был окончательно выплачен 21 августа 2006 года.

В первые годы после войны у приезжих семей в отличие от местных, которые здесь жили издавна, имели свои огороды и родственников на хуторах и которых разрушающий молот войны обошёл стороной, помимо питания деньги уходили на обустройство элементарного быта. Необходимо отметить, что условия жизни русских, оказавшихся в Латвии, были несопоставимо лучше, чем в большинстве регионов центральной России, которые были полностью разрушены во время ведения боевых действий.

Сколько себя помню в детстве, всегда хотелось есть. И, конечно же, помимо радости от того, что две недели не будет уроков, не надо будет ходить в школу и делать домашние задания, было понимание, что в колхозе будут вкусно кормить! Работали в поле с утра и до обеда.

Длинные, деревянные столы на обед накрывали в клубе колхоза. Глиняные большие миски, полные порционных кусков жареного мяса, котлет с пылу жару, дымящаяся янтарно-желтая разваристая картошка с белой мясной подливкой! На сладкое буберт – debesmanna /манна небесная/ с молоком! Как нам говорили, сами колхозники не ели так, как кормили нас. После обеда, когда по каким-то причинам классный руководитель отлучался, начинались наши вольные игры, выяснения отношений с отлынивающими от работ. Несмотря на наши проделки, отношение к нам со стороны колхозников было самое доброе!

Эффективность нашей работы была, конечно, невелика, но это были добрые традиции! Это были реальные уроки труда! Эти уроки воспитывали в нас сопричастность к общему делу, закладывали основы коллективного труда, давали первый опыт социалистического общежития, что, безусловно, являлось и является важнейшей составляющей формирования характера. В шестом классе нас вывозили в колхоз уже «по-взрослому».

Селили в клубах. Деревянные нары застилали матрасами. С одной стороны спали девочки, с другой мальчики, а посредине учитель!

Мораль в те времена у нас была строгой. Максимум, что мы могли себе позволить – это дёрнуть понравившуюся девочку за косы. Среди нас были «переростки» 17–18 лет, помните? Их отношения становились лиричнее. Свидания! Уединённые беседы! Якобы случайные, безобидные касания и громкие возмущения девчонок. Для порядка. Первая тайная влюблённость. Первая борьба за лидерство. Первые навыки отношения в коллективе вне дома. Босоногое, бесшабашное, беззаботное детство отступало. На смену приходило время формирования и становления личности.

Это был первый опыт жизни вне дома,

этакий срез домашней модели поведения…

Первый опыт социалистического общежития я получил в пионерском лагере. Лагерь для детей медработников был в Асари, на самом берегу моря. Привезли нас сюда на трофейном грузовике. Кузов машины был застелен соломой. Сидели мы на скамейках, которые цеплялись специальными захватами за борта грузовика. Перед поездкой тщательный инструктаж – во время движения не вставать и ещё много чего не…

В машине нас пятеро счастливчиков. Дорога в сторону Риги шла через Ренде, Сабиле, Кандаву, Тукумс. Это было первым моим путешествием!

Сегодня трудно подобрать слова, чтобы точно выразить те эмоции, которые возникали, когда случалась возможность прокатиться на машине. Машин в городе было мало. В основном это были лесовозы, которые возили брёвна на завод «Вулкан». И когда удавалось