К этому следует добавить, что метатель бомб в минского губернатора наказания не понес.

С Жученко я лично не работал, но изложенный случай с минским губернатором знаю с ее собственных слов, когда в 1910 году, в бытность свою начальником Московского охранного отделения, я пригласил ее приехать ко мне из Берлина в Москву. Как проваленная сотрудница, она была бесполезна для освещения текущего момента, но ее колоссальная память и знание главарей партии социалистов-революционеров и их связей были весьма ценны для меня при изучении личного состава партии и индивидуальных особенностей отдельных лиц, так как в последние три года я боролся лишь исключительно с польскими революционными партиями, занимая должность начальника Варшавского охранного отделения.

Жученко представляла собой высокого роста, весьма худощавую блондинку, лет тридцати пяти, в больших круглых очках в золотой оправе на маленьком носу, с широким лбом, словом, физиономия ее ничего особенного собой не представляла и красотой не отличалась. Но беседуя с ней и прислушиваясь к твердой определенной речи ее грудного голоса, нельзя было не оценить ее большой характер, незаурядный ум и вдумчивость, с которой она выражала свои мысли. Вспоминая о ряде дел, ликвидированных по ее сведениям, она увлекалась техникой розыска и приемами, которыми пользовалась для отвлечения от себя подозрений. Тогда ее глаза оживлялись, и в них чувствовалась проницательность, хитреца и увлечение выпадавшими на нее делами, из которых она выходила победительницей. Цель ее жизни сводилась к тому, чтобы воспитать и поставить на ноги своего малолетнего сына. Слабостью ее была музыка и опера, которую она постоянно посещала с увлечением. Зная всесторонне русское общество, вращаясь в разных кругах, от аристократической беспартийной среды монархического образа мышления до прогрессивно-революционных групп, ярко проводящих свои республиканские стремления в борьбе с монархизмом, она, как редко кто, могла судить о силе тех и других.

Считая монархический образ правления необходимым для России, она, тем не менее, сомневалась, что при повторной, после 1905 года, революции правительство выйдет победителем. Необходимы реформы, мудрость и твердость центральной власти для борьбы с социал-демократами, завладевшими рабочим классом и социалистами-революционерами, работающими успешно в крестьянской и военной среде, говорила она. Они, как муравьи, создают свой мир, управляемый партиями вне правительства, и окрылены верой в свой успех. Ведь, несмотря на 1905 год, русское общество и правящие сферы не поняли сути происшедшего, заключила она.

Е.Ф. Азеф

Революционер-провокатор, один из руководителей партии эсеров и одновременно секретный сотрудник Департамента полиции

Где теперь Жученко, неизвестно, но она избегла и революционной мести, и большевистского расстрела.

Освещаемая Жученко партия социал истов-революционеров образовалась в 1902 году из целого ряда организаций, возникших в России ранее.

Партия эта стремилась к объединению для революционной борьбы с правительством рабочих, крестьян и трудовой интеллигенции. Идеологически она совершенно разошлась с марксистами, признавая созидательное значение личности. Тактика ее: пропаганда, агитация в массах и террор, проводимый при посредстве боевых организаций. У нее сильнее всего был разработан крестьянский вопрос, с конечной целью социализации земли. В вопросе о строе государственного управления она стояла за республиканский федеративный образ правления. Как ни странно, эти стремления социалистов-революционеров осуществили в России коммунисты, в своем корне социал-демократы марксисты, не признававшие ни социализации, ни федерации.

Много толков вызвал в свое время Азеф, имя которого стало нарицательным. Азеф, член Центрального комитета партии социалистов-революционеров, нагло обманывал свою партию и заведовавшего розыском, у которого он состоял на службе в качестве секретного сотрудника. Первым, кто понял действительную роль Азефа, был заведовавший заграничной агентурой Рачковский, который о нем лично рассказывал мне небезынтересные данные.

Уличив Азефа в работе на два фронта, Рачковский прекратил с ним всякие сношения. Тогда Азеф, чтобы снять с себя возникшее у некоторых членов партии социалистов-революционеров в отношении его сомнение и отомстить Департаменту полиции за лишение его крупного содержания (500 рублей в месяц), вошел в активную партийную работу по террору и явился одним из соучастников по организации убийства в Москве великого князя Сергея Александровича.

После этого однажды в Петербурге один из филеров Петербургского охранного отделения заметил, что его наблюдаемый встретился с неким Филиппиком, за которым несколько лет ранее он следил. Филер не оставил последнего и выяснил его квартиру, а по справке в охранном отделении оказалось, что кличку Филиппик носил Евно Фишелевич Азеф, псевдоним по разыскной работе Виноградов. Азеф был с соблюдением конспирации арестован и привезен к начальнику Петербургского охранного отделения Герасимову, у которого после разговоров с Азефом возник вопрос: или допустить продолжение деятельности крайне законспирированной Боевой группы партии социалистов-революционеров, известной Азефу и неизвестной охранному отделению, или вновь воспользоваться его работой, хотя увольнение Азефа Рачковским было известно, но неизвестно было тогда еще участие его в московском убийстве. По обсуждении этого вопроса остановились на втором решении, и Азеф сделался опять секретным сотрудником. Окончательно он был провален бывшим директором Департамента полиции Лопухиным, в неосторожном разговоре за границей с В.Л. Бурцевым, который тогда специально интересовался выяснением и разоблачениями секретных сотрудников Департамента полиции.

Надо сказать, что работа с такими секретными сотрудниками, как Азеф, весьма затруднялась тем, что они стояли вне сферы другой агентуры и поэтому от проверки ускользали.

В 1910 году в Москве был арестован Малиновский — член так называемой «семерки» ЦК РСДРП, фракции большевиков.

Слесарь по ремеслу, тридцати лет, высокого роста, шатен с застенчивым взглядом серых глаз, Малиновский производил впечатление заурядного фабричного рабочего, но из агентурных источников было известно, что он смелый и бойкий митинговый оратор и видный деятель фракции.

На основании таких данных было решено попытаться склонить Малиновского работать по розыску в качестве секретного сотрудника. Прямого предложения ему не было сделано, но осторожно, касаясь общих принципиальных вопросов, партийных тенденций и даже обстоятельств частной жизни, Малиновскому дано было понять, что убежденности в его поступках как большевика нет и что в нем сквозит деятель, толкаемый на революционную работу лишь авантюризмом его натуры, денежным расчетом и желанием быть в глазах рабочих окруженным ореолом борца за народную свободу. Ему было также указано на не совсем устойчивое его прошлое и преследование по суду за присвоение чужой собственности.

Долго Малиновский молчал и размышлял. Он понял, что настроение его учтено верно.

Наконец,