Оппозиция искала прецеденты, но как раз плохо вдумывалась в детали. Фокс в парламенте заявил, что «…Его Королевское Высочество принц Уэльский имеет полное право взять на себя бразды правления и осуществлять суверенные полномочия во время продолжающейся болезни и недееспособности короля…». Говорят, что, услышав это, Питт от удовольствия хлопнул себя ладонью по бедру.

Попался! В Билле о правах, который называют Конституцией 1689 года и которую всегда яростно защищали виги, ни о чем подобном речь не шла. Питт моментально перехватил инициативу. А как же права парламента? Мистер Фокс предлагает забыть о них? Фоксу пришлось сильно пожалеть о сказанном. И все же… Король продолжал болеть. Комитет парламента опрашивал врачей, Уиллис утверждал, что король поправляется, доктор Уоррен с ним не соглашался.

Законопроект о регентстве все же подготовили, этого было не избежать. Питт мог лишь оттягивать его принятие, но к концу января положение стало критическим. Питт даже говорил с друзьями о том, чем он займется, если его карьера политика закончится. Адвокатурой, наверное. Ни солидной ренты, ни земельных участков у Питта не было…

…23 января 1789 года король прогуливался в сопровождении Уиллиса и санитаров. Вдруг он остановился перед окном комнаты королевы и позвал ее присоединиться к нему. Они прогуливались, как когда-то в Виндзорском замке. Полковник Гревилл, однако, говорит о том, что в облике короля «оставалось еще много дикости». Что-то происходит, и Уиллис докладывает Питту. Однако «что-то» – аргумент не сильный, Питт надеется, но пока Уиллис его не убедил.

12 февраля Питт вносит законопроект о регентстве в Палату общин. Он «смягчил» его как мог. Законопроект принимают. 16-го его одобряют и лорды. В течение нескольких дней правительство Питта может быть отправлено в отставку. Теперь уже уверенный в победе Фокс, находящийся на лечении в Бате, пишет: «…немедленно сообщите мне, в какой день начнется регентство».

…26 января король бреется. Сам. Уиллис разрешил. Он ведет абсолютно нормальные, вполне адекватные беседы. Стивен Риго, глава королевской обсерватории, прибегает чуть не плача от радости. Король снова употребляет свою любимую присказку: «Что-что?» Он выздоравливает! Только доктор Уоррен отказывается признавать факты.

10 февраля и Уоррен вынужден смириться – королю лучше. Он разумен, полностью выполняет предписания врачей. И шутит, что врачи ему больше не нужны. В бюллетенях уже отмечают улучшение, но 12-го, во время обсуждения законопроекта о регентстве, Бёрк все равно называет короля «безумным». «Что-что?» 15-го Уоррен говорит, что «…если Его Величество продолжит в течение дня оставаться в том же состоянии, в котором я его видел утром, то можно сказать – он здоров». «Что-что?»

…Законопроект о регентстве предстояло принять в последнем чтении, а 17 февраля последовало официальное объявление – «Король выздоровел!» Неделю спустя премьер получил от Георга III письмо.

«Мистер Питт, я с огромным удовольствием возобновляю переписку с Вами. Сообщаю, что я виделся со своими сыновьями, и мы позаботились о том, чтобы беседа была дружественной… Мне не терпится увидеть мистера Питта завтра и поблагодарить его за приверженность моим интересам и интересам нации, которые неразделимы…»

Будет все. И ликование лондонцев, и торжественный прием 1 апреля, и благодарственная служба в соборе Святого Павла. Фокс придет, и его встретят негодующим шипением. Питт – объект всеобщего восхищения. Торжества не затянулись надолго. 14 июля 1789 года во Франции началась Великая революция…

Часть шестая. Предупреждения Бёрка

Введение

Они видели друг друга сотни раз, но первая личная встреча состоялась лишь осенью 1791 года. Эдмунд Бёрк и Питт Младший. С Питтом – Уильям Гренвилл, его правая рука и министр иностранных дел. В то время они практически неразлучны. Бёрк старше кузенов и ровесников на тридцать лет, ему уже за шестьдесят, считай, старик…

Многие годы Бёрк был одним из главных противников Питта, сподвижником и другом Чарльза Фокса. В мае 1791 года дружбе пришел конец, о чем Бёрк объявил прямо во время заседания в палате общин: «В любое время, а особенно в моем возрасте, неосторожно давать друзьям повод тебя покинуть, и все же долг перед обществом и благоразумие заставляют меня сказать последнее слово: бегите прочь от Французской революции!»

Друзей поссорили французы. Уже в 1790 году, до казни Людовика XVI, до начала «революционной войны» и якобинского террора, Бёрк написал «Размышления о революции во Франции». Он предупреждал тех своих соотечественников, включая Фокса, которые восхищались событиями во Франции. Зря радуетесь, вы не знаете, к чему это приведет. Бёрк знал, точнее – предвидел. Многие из мрачных предсказаний Бёрка сбылись, в том числе и такое – Англии предстоит борьба не на жизнь, а на смерть.

Почти никто не хотел прислушиваться к Бёрку, Фокс, горячо одобрявший революцию, возражал своему другу. Бёрк порвал с ним, прямо в парламенте. Циничный Фокс едва не расплакался: «Это ведь не конец нашей дружбы?» Побледневший от волнения Бёрк был тверд: «Мне очень жаль, но это так. Я выполняю свой долг даже ценой потери друга». Бёрк оказался в одиночестве, но в сентябре 1791-го Питт согласился встретиться с ним. От кого исходила инициатива точно неизвестно.

В доме Гренвилла они общались несколько часов и чувствовали себя неловко. Не очень хорошее прошлое… Бёрк говорил о том, что, если не предпринять активных действий, грядет катастрофа. Питт и Гренвилл были категорически против интервенции во Францию. По итогам встречи Бёрк написал своему сыну: «Они, безусловно, правы, если исходить из их собственных предпочтений. Совершенно правы, у меня нет и тени сомнения. Но в то же время они холодны и мертвы…»

Бёрк, конечно, хотел «зажечь» Питта. Не очень перспективная затея. Питт обладал холодным разумом и считал, что время еще не пришло. Ошибался? Трудно его винить. Они все ошибались относительно оценки перспектив, даже политикам свойственно надеяться на лучшее. Только Бёрк все предвидел…

Глава первая. Дела как обычно

С Жаком Неккером Питт познакомился во время своей единственной поездки во Францию. В дружбу знакомство не переросло, да и не могло, но Питт, несомненно, следил за деятельностью знаменитого финансиста и министра Людовика XVI, ведь все, что было связано с финансами, у Питта вызывало живой интерес.

В июне 1789 года Неккер, опасаясь голодных бунтов, обратился к британскому премьеру с просьбой поставить во