Уже во время первой беседы Бейкер поинтересовался моими религиозными воззрениями. Я сказал ему:

– По рождению я индус. Но я еще мало знаю индуизм и еще меньше другие религии. По существу, я не знаю, где я, в чем моя вера и во что следует верить. Я собираюсь тщательно изучить мою религию, а по возможности и другие религии.

Бейкер обрадовался услышанному и сказал:

– Я здесь являюсь одним из духовников южноафриканской генеральной миссии. Я выстроил церковь на собственные средства и регулярно произношу там проповеди. Я свободен от расовых предрассудков. У меня есть единомышленники. Ежедневно в час дня мы собираемся на несколько минут и молимся о даровании нам мира и света. Буду рад, если вы присоединитесь к нам. Я познакомлю вас со своими единомышленниками, которые будут счастливы встретить вас, и, осмелюсь сказать, вам тоже понравится их общество. Я дам вам, кроме того, почитать несколько религиозных книг, хотя, конечно, Библия – это Книга книг, и ее я особенно рекомендовал бы вам.

Я поблагодарил мистера Бейкера и согласился посещать молитвенные собрания в час дня по возможности регулярно.

– В таком случае я жду вас здесь завтра в час дня, и мы вместе отправимся молиться, – сказал Бейкер.

Мы распрощались.

Пока у меня было мало времени для размышлений.

Я отправился к мистеру Джонстону, заплатил ему по счету и позавтракал уже на новой квартире. Хозяйка оказалась хорошей женщиной. Она готовила мне вегетарианскую пищу. Скоро я стал чувствовать себя у нее как дома.

Затем я отправился навестить человека, к которому Дада Абдулла дал мне записку. От него я многое узнал о лишениях индийцев в Южной Африке. Он настаивал, чтобы я остановился у него, но я поблагодарил, сказав, что уже устроился. Он убеждал обращаться к нему, не стесняясь, по любому делу.

Стемнело. Я возвратился домой, покушал, прошел в свою комнату, лег в постель и глубоко задумался. У меня не было безотлагательной работы. Я сообщил об этом Абдулле Шету. «Что может означать проявленный ко мне мистером Бейкером интерес? – думал я. – Какую пользу принесет мне знакомство с его религиозными единомышленниками? Насколько глубоко мне следует изучать христианство? Каким образом достать литературу по индуизму? И смогу ли я понять действительное место христианства, не зная как следует свою собственную религию?» Я смог прийти только к одному выводу: надо беспристрастно изучать все, с чем мне придется столкнуться, и вести себя с группой мистера Бейкера так, как Бог направит меня; но не следует помышлять о принятии другой религии, пока я целиком не пойму свою собственную. С этими мыслями я заснул.

XI. Знакомства с христианами

На следующий день в час дня я пришел к мистеру Бейкеру на молитвенное собрание. Там меня представили мисс Гаррис, мисс Габб, мистеру Коатсу и другим собравшимся на молебен людям. Все они опустились на колени для молитвы, и я последовал их примеру. Молитвы представляли собой обращенные к Богу просьбы применительно к личным желаниям каждого. Так, обычно просили, чтобы день прошел благополучно или чтобы Бог раскрыл врата души.

На сей раз была присоединена молитва о моем благополучии:

– Господи, укажи путь новому брату, присоединившемуся к нам. Дай ему, Боже, мир, который ты дал нам. Пусть Иисус Христос, спасший нас, спасет и его. Все это мы просим ради Христа.

На этом молебне не пелись гимны. После молитвы, которая ежедневно посвящалась чему-нибудь особенному, мы разошлись: каждый отправился завтракать, так как настало время приема пищи. Молитва продолжалась не более пяти минут.

Мисс Гаррис и мисс Габб были пожилыми старыми девами. Мистер Коатс был квакером. Обе дамы жили вместе и пригласили меня заходить к ним по воскресеньям на вечерний чай.

Когда мы встречались, я обычно рассказывал мистеру Коатсу о своих религиозных переживаниях за неделю, обсуждал с ним прочитанные книги и делился впечатлениями о них. Дамы обычно говорили о своих богоугодных делах и об обретенном ими мире.

Мистер Коатс был радушным и искренним молодым человеком. Мы вместе совершали прогулки, кроме того, он водил меня к своим приятелям-христианам.

Когда мы сошлись ближе, он стал давать мне книги по своему выбору, пока полка моя не заполнилась ими. Он буквально засыпал меня книгами. Я добросовестно читал все, а потом мы обсуждали прочитанное.

В 1893 г. я прочел ряд его книг. Не помню названия всех, но тут были «Комментарии» доктора Паркера, члена лондонского общества адвокатов, «Многочисленные непогрешимые доказательства» Пирсона и «Аналогия» Батлера. Некоторые места в этих книгах показались мне непонятными. Кое-что в них мне нравилось, а кое-что нет. «Многочисленные непогрешимые доказательства» содержали в себе доказательства в пользу библейской религии в авторском понимании ее. Эта книга не оказала на меня никакого влияния. «Комментарии» Паркера вдохновляли морально, но для тех, кто не верил в общеизвестные христианские верования, эта книга была бесполезна. «Аналогия» Батлера показалась мне чересчур мудреной и трудной, ее надо прочесть четыре-пять раз, чтобы правильно понять. Мне думалось, что она написана с целью обратить атеистов в веру. Приведенная в ней аргументация в пользу существования Бога была для меня излишней, так как я прошел стадию неверия; но доказательства в пользу Иисуса, представлявшего лишь олицетворение Бога и посредника между Богом и человеком, не произвели на меня впечатления.

Однако мистер Коатс не был человеком, легко принимающим поражение. Он сильно привязался ко мне. Однажды он увидел висящее у меня на шее ожерелье вишнуита из тулассинского бисера. Он думал, что это признак суеверия, и это покоробило его.

– Суеверие не к лицу вам, – сказал он. – Давайте я разорву ожерелье.

– Нет, я не позволю сделать этого. Ожерелье – священный дар моей матери.

– Но разве вы верите в него?

– Я не знаю о его таинственном значении. Не думаю, что мне причинят зло, если я не буду носить его. Но я не могу без достаточных оснований отказаться от ожерелья, которое она надела мне на шею из любви ко мне, убежденная, что это будет способствовать моему благополучию. Когда со временем оно перетрется и рассыпется само собой, я не надену другого. Но это ожерелье нельзя порвать.

Мистер Коатс не оценил моих аргументов, так как не считался с моей религией. Он предвкушал, что вызволит меня из тьмы невежества, и