Я вспомнил название района в Дамаске, в котором жил более двадцати лет назад, и поехал посмотреть на него. Ко мне вернулись воспоминания. Свернув за несколько углов, я увидел многоквартирный дом, в котором жил. Старые здания быстро ветшали, и жители этого района обычно строили новые, а не занимались ремонтом. Наше старое жилье теперь использовалось рабочими-иммигрантами. На нашей лестничной площадке стояли дополнительные двери, свидетельствующие о том, что квартира была разделена, а за дверями выстроилось двадцать пар обуви. Цементные блоки, на которых мой отец установил качели для соседей, все еще лежали там, но сами качели, вероятно, были разобраны много лет назад.

Через дорогу находилось скопление «временных» шлакоблочных зданий, построенных для палестинских беженцев в 1960-х годах. Я помню, как однажды направлялся в пекарню с несколькими монетами в кармане, а навстречу мне двинулась толпа палестинских мальчишек. Я побежал, но с противоположной стороны набежало еще больше пацанов. Тогда я взял монеты, на которые собирался купить хлеб, и подбросил их в воздух. Толпа сменила направление, как стая рыб, и устремилась за монетами, дав мне время скрыться.

Во время Шестидневной войны 1967 года наши палестинские соседи поверили сообщениям арабских радиостанций о том, что арабские армии теснят израильтян к морю. Они загрузили свои машины и отправились домой, но еще вдали от границы их остановили с известием, что дела идут не так уж и хорошо. Но палестинцы обладают удивительной способностью поддерживать проигравшую сторону. Во время первой войны в Персидском заливе палестинцы в Кувейте поддержали Ирак, и когда кувейтцы вернулись к власти, они быстро их изгнали.

Будучи полицейским государством, Сирия держала наших людей в напряжении. В то время мне не удалось разработать в этой стране оперативные мероприятия, хотя в последующие годы мне удалось проработать пару незначительных целей.

В Кувейте, вскоре после иракской оккупации, все еще были видны разрушения, нанесенные войной, в виде разбитых бункеров и сгоревших зданий. Отношения Управления в Кувейте, похоже, были налажены только для связи между двумя правительствами, и лишь немногие операции ЦРУ не зависели от кувейтского правительства. Не увидев там ничего полезного для себя, я отправился дальше.

*****

Дубай был процветающим портовым городом, находившемся прямо в разгаре огромного строительного бума. Принято считать, что он занимает лидирующие позиции в Персидском заливе в качестве оффшорного банковского центра, а сегодня даже конкурирует с Нью-Йорком и Лондоном в качестве финансового хаба.

Дубай также был торговым центром региона. Иран находился под различными санкциями, его рынки не функционировали, поэтому местом ведения иранского бизнеса стал Дубай. Когда иранцы хотели купить военную технику или оружейные технологии, они обычно отправляли их сюда, а затем переправляли в свою страну.

Когда я только начал посещать этот город, Управление объявило о прекращении операций против иранцев — ситуация, продолжавшаяся несколько лет. Истоки такого решения были туманными, но, судя по всему, в штаб-квартире опасались, что иранское правительство резко отреагирует на вмешательство ЦРУ. Неясно, какую форму должно было принять это возмездие — может быть, терроризм; может быть, агрессивная слежка за дипломатическими объектами США — но в любом случае для иранцев наша «остановка» означала только то, что они нас сломили, так и не сделав ни единого выстрела.

В разговорах со штаб-квартирой и местными начальниками я намекал, что во время продаж программных продуктов сталкиваюсь с разными людьми. Таким образом, моя деятельность казалась менее рискованной. Мне казалось, что в Дубае есть серьезный оперативный потенциал, поэтому я звонил по телефону, стучался в двери и назначал встречи.

Новые руководители ЦРУ в регионе согласились со мной, что мы не должны прекращать работу по иранским объектам только потому, что это связано с опасностью. Совместными усилиями нам удалось обойти политику «остановки», пока, наконец, мы не получили разрешение на возобновление полноценной деятельности.

Я ездил в Дубай не чаще раза в неделю, останавливаясь в отеле «Мариотт» в аэропорту и назначая встречи с сомнительными иранцами и возможными банкирами-террористами по всему городу. Часть старого города еще существовала, но ее быстро сносили, чтобы освободить место для строительства новых офисных и жилых высотных зданий. По скоростным гонкам на моторных лодках, полям для гольфа и русским проституткам было легко понять, для чего служит этот город.

Я наведался в офис торговой компании, занимающейся поставками компонентов для оружия в Иран.

— Я Ишмаэль Джонс, — заявил я, — из компании Acme Software Solutions. Нам нужно доставить в этот регион некоторые наши продукты, и я хотел бы получить несколько предложений по ценам и условиям поставки.

Я не был уверен, является ли этот офис иранским правительственным учреждением или же он действительно занимается легальным бизнесом, но двое пакистанцев ответили на мои вопросы, и мы обменялись визитными карточками.

В ЦРУ избегали вербовать арабов из стран Персидского залива, опасаясь, что, если что-то пойдет не так, их правительства будут оскорблены. Пакистанцы же были идеальным вариантом: они находились в стране исключительно для того, чтобы зарабатывать деньги, бóльшую часть которых они отправляли домой своим семьям. Арабы Персидского залива считали их неполноценными людьми, и в моей ситуации я считал их находкой.

Выйдя из офиса, я через несколько дней позвонил более осведомленному из двух встреченных мною людей.

— Я все еще оцениваю различных грузоотправителей, — сказал я. — Но звоню вам по другому поводу… Ну, позвольте мне сказать прямо. У вас сильный английский. Вы, очевидно, знаете свое дело. Моя компания закрепилась в этом регионе, и я хотел бы узнать, не заинтересованы ли вы в работе на нас. Я хотел бы поговорить с вами подробнее, разумеется, конфиденциально.

Как я и ожидал, он согласился встретиться. У пакистанцев не было гарантий занятости, и они стремились быть в курсе новых возможностей. Мы встретились в номере моего отеля. Я объяснил, что мне нужен такой человек, как он, чтобы помогать моей компании в Дубае, информируя меня о торговых потоках в регионе. Я вручил ему 500 долларов, чтобы он обдумал мое предложение, после чего резко закончил встречу, чтобы создать впечатление, что я очень занятой человек, и мы договорились встретиться на следующий день. Разрешения от штаб-квартиры заплатить этому человеку я не получал — на это не было времени.

Во время нашей следующей встречи я объяснил, что мне от него нужно: описание товаров, которые отправляла его компания, и места, куда они доставлялись. Он согласился предоставить эту информацию.