– Твоя история типична?

– В каком-то смысле да, но в то же время история каждого бездомного уникальна. Я не всегда был бездомным. Когда-то я работал механиком в «Дженерал моторс» и «Катерпиллар», в лаборатории по изучению радиоактивных процессов имени Лоренса Ливермора, с компьютерами. Но это было в других экономических условиях. И если сравнивать нынешнюю ситуацию с тем, что было раньше, когда я имел хорошую работу по специальности, очевидно, что бездомных стало больше.

– Что думают покупатели о вашей газете?

– К продавцам они проявляют любопытство. Особенно удивляются европейцы. Удивляются тому, что в Америке такая бедность, ведь страна очень богатая. Людям интересно узнать, почему ты бездомный. Я объясняю им, что, хотя капитализм – система, которая очень много производит, но дух этой системы не направлен на благополучие всех, кто в эту систему входит. Например, если «Дженерал моторс» обнаруживает, что за границей можно нанимать дешевую рабочую силу, то она перемещает производство в другие страны. Так здесь, в Америке, рождается безработица. Раньше в Америке были сильные профсоюзы, но постепенно политики их разрушили.

– Как ты думаешь, можно ли изменить мир?

– То, что у нас в стране сейчас происходит, можно назвать только выживанием. Американской мечты уже нет. Она превратилась в кошмар. Кажется, что бездомных хотят ликвидировать. Скоро останутся те, кто имеет все, и те, кто ничего не имеет. По-видимому, третьего пути нет.

Если хочешь получить хорошую специальность, например, компьютерную, надо поступить в университет, получить образование и устроиться на работу. И через несколько лет ты уже профессионал. Но у тебя всегда есть риск, что компания, на которую ты работаешь, тебя сократит, потому что хочет экономить на всем, в том числе и на твоей зарплате. В один миг ты можешь потерять все: дом, машину, может быть, тебе придется расстаться с семьей, переехать в другой город и пытаться устроиться на новом месте.

Сейчас власть капитализма усиливается, и нам надо контролировать богатых людей, в том числе председателей корпораций. Эти ребята зарабатывают безумные деньги. Тысячу долларов в час, десять тысяч долларов в час, сто тысяч в час. Миллионы и миллионы долларов каждый год. Но в какой-то момент богатым надо осознать, что необходимо заботиться и о благополучии других.

– Может быть, ты хочешь сказать что-нибудь нашим бездомным?

– Я вырос в эпоху атомной бомбы. Потом познакомился со многими людьми из России и Европы и понял: то, что говорят политики, совершенно не важно, мы все просто хотим жить. И нам надо научиться жить вместе. Америка – очень богатая страна. Но сейчас сердца наших людей прокисли и окаменели.

Интервью провел Валерий Соколов

Поехал я, потому что – не буду скрывать – по результатам этой стажировки мы должны были написать какой-то проект, на каждый из которых Гагарин выделял тысячу долларов. Оля Липовская делала образовательный феминистский проект… А в итоге я написал проект, чтобы продолжать деятельность газеты «На дне».

Пока я был в Сан-Франциско, мы получили приглашение на Конференцию уличных газет, о которой нам с Лизой в Лондоне рассказывал Джон Берд. На нее поехала Марина Дмитриева (давняя знакомая Якова Ильича, профессиональный редактор), которая пришла к нам работать над книгой «Петербург начала 90‑х. Безумный, холодный, жестокий…», а осталась работать главным редактором «На дне» на 10 лет. По условиям Конференции все участники обменивались экземплярами выпусков газеты. Соответственно, нам на почту стали приходить каждые выпуски каждой газеты этой сети. А сеть раскинулась от Австралии и Южной Африки до Западной Европы и Америки; мы, кстати, были единственной газетой в России и Восточной Европе. По условиям сотрудничества внутри сети, можно было брать любые материалы, которые публиковались в этих газетах. Таким образом, мы получали эксклюзивные материалы, которые никто из российских СМИ даже не видел, и отправляли по миру свои выпуски.

На дне

THE BIG ISSUE

В Европейском союзе свыше 5 миллионов бездомных, в мире многие миллионы. Уличная пресса – это оригинальный подход к решению этой растущей проблемы. Газета «Big Issue» начала выходить в Лондоне в сентябре 1991 года, тогда 50 бездомных продавали 30 000 экземпляров газеты в месяц. Сейчас более тысячи человек продают на улицах Лондона и провинциальных английских городов 135 000 экземпляров каждую неделю. Успех новой инициативы помогать бездомным помочь самим себе был удивительным. У «Big Issue» появилось много последователей в Европе. Сейчас 40 таких газет издается в 11 европейских городах – Париже и Мюнхене, Лиссабоне и Гамбурге, Брюсселе и Глазго… Уличные газеты существуют в США, Канаде, ЮАР. Создана газета «На дне» в Санкт-Петербурге. Есть надежда, что подобные издания появятся и в странах Восточной Европы.

«Big Issue» не благотворительная, а коммерческая организация. Но главное то, что бездомные получают часть выручки, а остальная прибыль идет на поддержку социальных инициатив: обучение неграмотных, поиск жилья для бездомных, центр для безработных, помощь имеющим проблемы с алкоголем и наркотиками. Основной принцип самопомощи в том, что газета дает альтернативу попрошайничеству и помогает бездомным почувствовать самоуважение и уверенность в себе, чтобы вернуться в общество.

Редакции некоторых газет полностью состоят из бездомных, другие публикуют статьи, написанные бездомными.

Сейчас «Big Issue International» создает сеть подобных уличных газет. Следующая цель – привлечь внимание средств массовой информации и коммерческих организаций к проблемам бездомных и уличных газет.

Тесса Свитинбанк «Big Issue International»

На Конференции Марина рассказала, в каких безумных условиях мы работаем, – и тогда к нам проявила интерес шотландская версия «Big Issue». И они сделали рождественский выпуск «The Big Issue in Scotland» с коллажем «To Russia with Love», 5 пенсов с продажи которого шло в нашу пользу. Таким образом мы стали сотрудничать. Но ситуацию это не спасло.

В январе 1996‑го мы провели общее собрание в «Ночлежке», где приняли решение: поскольку денег катастрофически не хватает, написать всем сотрудникам заявление на отпуск без сохранения содержания на неопределенный срок, потому что иначе у нас начали бы копиться просто налоговые отчисления.

С «Русско-немецким обменом» мы перестали активно сотрудничать, потому что произошло недопонимание в отношениях: они по-прежнему выставляли условия, что российское государство должно больше участвовать в процессе, выделив хотя бы здание (за что я не мог отвечать), а по их мнению, деньги уходили в песок – на ежедневную поддержку бездомных (и теоретически они были правы, но выхода не было – нам приходилось больше тратить