«Ты будешь?»

Он посмотрел на меня с чем-то, близким к отвращению. «Нет! У меня сейчас 4-й канал — Каунтдаун[54] начинается, затем время супа. Не хочуникакого чая, чувак».

Я побрел обратно в коридор. Дверь в первую комнату справа теперь была открыта. Я засунул голову и увидел Тини, развалившегося на одной из коек. Его волосы были длиннее, подчеркивая лысину и делая его еще более похожим на безумного монаха.

Среди стопок журналов и старых газет, разбросанных по другой кровати, приютилась гитара. Пол был усыпан тарелками, покрытыми засохшим Мармитом[55] и окурками. Что-то ревело из телевизора, но я не мог понять, что именно — экран, похоже, был щедро покрыт засохшими плевками.

«Привет, дерьмошапка, мило с твоей стороны заскочить. С фрифоллом все окей?»

Я догадался, что это был способ Тини выглядеть мило, даже приветливо. Я рассказал ему историю про SBS и 2 REP, и он чуть не упал с кровати. «Да, но это еще не все. Он рассказал мне, что произошло, когда он пытался записаться».

Парень из SBS добрался до вербовочного пункта в Марселе, но было уже поздно, и он закрылся. Парень был без гроша, и у него не было нихрена из снаряжения, поэтому он пошел в парк через дорогу, забрался в кусты, просто застегнул куртку и попытался согреться. Затем пошел проливной дождь. Он мок примерно три часа, и провел остаток ночи весь дрожа.

«С первыми лучами солнца он выбрался из кустов, чтобы привести себя в порядок к открытию офиса, и увидел, что единственным мокрым местом во всем парке, были те кусты, где он прятался. Тут-то он и понял, что свернулся калачиком прямо рядом с разбрызгивателями…»

Позади меня раздалось: «А, ты здесь?» Затем несколько раз раскатисто перднули. «Говорили, что какой-то задрот из Зеленых Курток уже на пути сюда. Давно пора».

31

Я обернулся. «Ну что, Ниш, как дела?»

На нем были джинсы, шлепанцы и старая футболка в тон тарелкам. Волосы стояли дыбом, а в углу рта торчала сигарета. «Хочешь варева?»

«Как раз туда и направлялся».

Он просунул голову в дверь. «Тини?»

«Не! Каунтдаун! Но можешь принести».

Ниш повернулся в коридор.

«И отнеси хоть часть этих долбаных тарелок обратно!»

В этой комнате шла война. Но кто первым сдастся? Чем больше жаловался Тини, тем больше это нравилось Нишу. Держу пари, плевки принадлежали не Тини.

Ниш усмехнулся себе под нос, когда мы направились в другой конец коридора, свернули налево и вышли у туалетного блока, еще одного Портакэбина.

Мы добрались до зоны заварки. Почетное место занимал котел «Бьюрко», выглядевший так, будто работал двадцать четыре часа в сутки. Рядом была большая коробка печенья из NAAFI[56], банки с кофе и сахаром, и горы пакетиков чая и белых бумажных стаканчиков. Ниш принес собственную однопинтовую кружку в сине-белую полоску.

«Ты хорошо разбираешься в головоломках?»

«Что?»

Каунтдаун. Не говори только, что тебе не нравится Каунтдаун…»

«Да вроде бы норм…»

«Каждый вечер в половине седьмого молитва, а перед этим, примерно в половине шестого перекус. Кен и ребята на работе, но он определится с тобой сегодня вечером».

Я услышал звуки заставки Каунтдауна. Ниш бросился прочь со своей кружкой и бумажным стаканчиком. «Долг зовет. Увидимся позже, приятель».

Я сделал себе варево и побрел обратно в свою комнату. Я не стал распаковываться, просто завалился на матрас, вместе с Полом вникая в ход дела. Мы смотрели, как Кэрол Уордерман добавляет согласные то туда, то сюда.

Когда мы добрались до вопроса по математике, Ниш, очевидно, ответил правильно. Громкое йеее-харазнеслось по коридору, прежде чем он устроил Тини взбучку за то, что тот такой тупой. Кэрол и команда закончили и помахали на прощание.

Пол вскочил и потер руки: «Время жрать, чувак — ты идешь?»

Было всего полпятого. Ниш сказал, что перекус будет в пять тридцать, но я все равно пошел за ним на кухню, еще одно одноэтажное кирпичное здание, сразу по ту сторону от умывальников. Двое ребят за стойкой из нержавейки выглядели как персонал любой столовой в мире. Перед ними стоял большой стальной чан с чем-то дымящимся, и стопки белых мисок. Мы положили себе по порции минестроне. Тини схватил полбуханки хлеба. «Это полезно, помакать в юшку».

На склад заехали четыре или пять машин, обычные седаны, вроде того, на котором меня встречал Эл. В каждом впереди сидело по два человека.

Отряд выбрался, в джинсах, кроссовках и бомберах или кожаных куртках. У пары парней все еще были бороды. Они выглядели как заводские рабочие в конце смены, пока не начали разряжать свои G-3, 7,62-мм немецкие штурмовые винтовки Хеклер-Кох, и MP-5. Отрывистый лязг передергиваемых подвижных частей эхом отдавался от Портакэбин.

Ниш выглянул в окно. Эл вошел и хлопнул его по руке. Он выглядел еще бледнее, чем в аэропорту. «Похоже, эти двое еще не помирились, а?»

Я не понимал, о чем он говорит.

«Фрэнк и Кен».

Я проследил за взглядом Ниша. Это было правдой: они не собирались присоединяться ко всеобщим объятьям, когда вылезали из своих машин. Кен подошел к Фрэнку. Фрэнк пристально посмотрел на него, не дрогнув и не отступив. Похоже, его пригласили сыграть в сквош.

Тини, очевидно, думал примерно так же. «Что бы им просто не разобраться с этим дерьмом?»

Я ничего не сказал. Что бы то ни было, это не мое дело. Может, это были какие-то дела, связанные с богом — Фрэнк не хотел стрелять в людей по воскресеньям или что-то в этом роде. Что я мог знать об этом? Внезапно я перестал чувствовать себя частью отряда, как когда любовался прической Глории.

32

Суп был прикончен, и остальная часть группы разбрелась. Вокруг также шаталось множество других. Седьмой Отряд был маленьким, поэтому численность дополняли парни из других отрядов. На обратном пути в свою комнату я прошел мимо Седлбэгса, снимавшего с пояса кобуру-блинчик.

Я кивнул ему.

«Все в порядке?»

Я получил кивок в ответ, но он не стал задерживаться, чтобы ответить. Он исчез в комнате, которую, должно быть, делил с Элом. На двери висела наклейка с изображением Мистера Ворчуна.

Я вытащил сумку и принялся застилать койку. Я нашел изрядно потрепанный синий пододеяльник, который, должно быть, был оставлен кем-то много лет назад и передавался по наследству. Он был затхлым, но лишь слегка. Я запихивал в него