Но сейчас население Земли в 10 раз больше. Для его обеспечения приходится тратить невосполнимые ресурсы, не только энергетические (нефть, уголь), накопленные Землей за 5 млрд лет ее существования, но и материалы (уран и т. п.), полученные Землей от протопланетного облака, из сгустка которого она образовалась. Поскольку о сознательном сокращении человечества в 10 раз говорить трудно, то для сохранения рода человеческого придется в близком будущем начать эксплуатировать ресурсы всей солнечной системы, причем не только энергетические. Это потребует реализации гигантских космических программ, включая создание космических поселений и космических заводов, проекты которых всерьез обсуждаются не только фантастами, но и учеными-футурологами. Деятельность М. В. Келдыша и С. П. Королева во многом перевела эти проекты из сферы чистой фантастики в проработки аванпроектов. Так что не будем спешить с оценками…
Избрание М. В. Келдыша в мае 1961 г. президентом Академии наук СССР означало заслуженное признание его выдающихся способностей не только как разностороннего ученого, но и как блестящего организатора науки. «Деловитость – наиболее заметное качество Мстислава Всеволодовича, проявившееся прежде всего в его умении без громких фраз и суеты организовать и с минимальными затратами времени направить работу больших коллективов людей, – вспоминает видный советский военачальник В. Ф. Толубко. – Его спокойная рассудительность вселяла уверенность в успехе порученной работы у всех, кому предстояло ее выполнить. Хотя случалось так, что до его вмешательства трудности казались неразрешимыми». Десять лет спустя за исключительные заслуги перед государством в развитии советской науки и техники, большую научную и общественно-политическую деятельность и в связи с шестидесятилетием ему в третий раз была вручена медаль Героя Социалистического Труда, золотая медаль «Серп и молот» III / № 11. (До него звание трижды Героя Социалистического Труда получили в разное время: Б. Л. Ванников, Н. Л. Духов, Я. Б. Зельдович, И. В. Курчатов, А. Д. Сахаров, Е. П. Славский, X. Турсункулов, Ю. Б. Харитон, Н. С. Хрущев, К. И. Щелкин).
Говоря о деятельности Келдыша – президента, обязательно добавляют, что он (математик) стоял у истоков развития молекулярной биологии и современной генетики в нашей стране. Да, он сумел провести на чисто организационном уровне разоблачение псевдонаучных концепций лысенковщины. Но действовал как математик. Лысенко обещал партии и правительству молочные реки и кисельные берега и ссылался на достижения экспериментального академического хозяйства. Президент назначил комплексную проверку. Она подтвердила, что в хозяйстве удои действительно высокие. Но и снабжается кормами хозяйство за счет областных ресурсов много лучше окрестных колхозов. А если сравнивать по надоям на затраченную кормоединицу, то опытное хозяйство отстает от подмосковных передовиков. Далее, Лысенко отрицал значение искусственного отбора для закрепления в потомстве удойности и жирномолочности. И, действительно, формально отбраковки не проводилось. Но когда выполняли план мясопоставок, то на убой отправляли, естественно, самых низкоудойных коров. Так что отбор фактически был! Сходным образом обстояло дело и в других отраслях экспериментального хозяйства. Президиум Академии наук принял соответствующее постановление. Для работников аппарата ЦК этого было достаточно: они стали активно помогать ученым. Путь для исследований живой клетки и ее структур был открыт.
Но это – только финал истории. Вроде бы президент разобрался и помог развитию актуального направления науки. А вот некоторые факты предыстории. Вконец расстроенным я видел Мстислава Всеволодовича только один раз. Это было летом 1964 г. (за год до финала). Тогда Хрущев прожимал избрание активных лысенковцев в Академию. Когда я вошел в кабинет, М. В. сидел за столом у кремлевского прямого телефона совершенно подавленный. «Не огорчайтесь, Мстислав Всеволодович, – сказал я, – Лукьяненко и Пустовойт действительно выдающиеся селекционеры». «Как, Вы уже знаете?» – спросил М. В. и даже, как мне показалось, чуть улыбнулся. Перед Хрущевым свою четкую позицию он только что отстоял: заслуженные практики – да, а очковтиратели – в Академию не прошли.
Когда в конце 1985 г. мы готовили материалы к 75-летию Мстислава Всеволодовича, согласился поделиться воспоминаниями о нем академик Николай Николаевич Семенов. И вспомнил, что еще в 1948 г. Келдыш на заседании Президиума Академии наук выступал против «бредней» Лысенко. Сперва Семенову не поверили, решили, что он что-то путает. Но Н.Н. настаивал на своем. Подняли протоколы заседаний Президиума за 1948 г. – действительно, выступал. Принципиальным в науке он был всегда.
Сейчас в печати появилось много воспоминаний о конце эпохи Лысенко и роли того или иного ученого в развенчании антинаучных концепций Лысенко. Среди них и академик И. Е. Тамм, пропагандировавший среди физиков идеи молекулярной биологии и открытие материального носителя наследственности – двойной спирали ДНК, и его ученик академик А. Д. Сахаров, смело выступивший на общем собрании против избрания лысенковцев в Академию. Велики организационные заслуги академика Л. А. Арцимовича, тогда академика-секретаря отделения физико-математических наук, вдохновившего проверку хозяйства Лысенко. Но последнее слово было за президентом Академии наук. Это подтверждают воспоминания члена-корреспондента АН СССР Владимира Ивановича Сифорова (в те годы – зам. министра радиотехнической промышленности и члена президиума Высшей аттестационной комиссии), которыми он поделился с нами летом 1990 г. По его словам Т. Д. Лысенко после решения Академии решил пойти знакомым путем и отправился на Старую площадь, однако, желанной поддержки не получил. Его обида и огорчение были столь велики, что вечером того же дня на заседании президиума ВАК он поделился своими переживаниями с соседом, которым был В. И. Сифоров. Вот его рассказ в передаче Сифорова. Произошел диалог:
«Я пришел, Леонид Ильич, поговорить о положении мичуринской биологии». – «А что, мичуринская биология – это наука?» – «Конечно наука, Леонид Ильич». – «Тогда Вы ошиблись адресом, Вам надо на Ленинский проспект. У нас за науку отвечает Келдыш».
Последняя формулировка врезалась в память Владимира Ивановича. Передавая рассказ Лысенко, он повторил ее несколько раз. Сейчас уже трудно документально подтвердить эту историю. Но суть ситуации, сложившейся в 1965 г., она передает правильно. Только огромный авторитет М. В. Келдыша как руководителя науки и доверие к нему со стороны руководства страны перевесили демагогию Лысенко и убедили аппарат ЦК.
О деятельности Келдыша – президента Академии наук тепло вспоминают и его коллеги по работе в президиуме АН, и крупные ученые, которых он активно привлекал к участию в работе координационных советов и рабочих групп, призванных определять стратегию научного поиска. Я же ограничусь лишь несколькими малоизвестными, но характерными штрихами.
М. В. Келдыш более ясно, более полно, чем даже профессиональные военные, понимал, что к термоядерной войне нельзя подходить с меркой и опытом прежних войн. Выступая в июле 1962 г. на Всемирном конгрессе за всеобщее разоружение и мир, он говорил: «Ученые создали современное ракетно-ядерное оружие. Священный долг ученых не только не допустить, чтобы это оружие было применено, но и добиться его запрещения и уничтожения. Ученые должны использовать все свое влияние, весь свой авторитет в народе, в парламентах, чтобы не допустить развязывания новой мировой войны.
