Младенцы из-за своего строения гортани умеют дышать и глотать одновременно, этот важнейший навык позволяет им не захлебнуться при сосании молока, но такая анатомия несет в себе и определенные риски, поэтому у детей чаще, чем у взрослых, возникает ларингит – воспаление гортани.

В работе я максимально сосредоточена и четко следую всем регламентам, начиная от правильной экипировки, которая защищает от инфекций, заканчивая оформлением протокола. Первая ступень постановки диагноза начинается еще в кабинете, где я внимательно изучаю историю болезни пациента. Отличие от работы во взрослом отделении заключается в том, что если это карта мертворожденного, то приносят историю родов. В будущий патолого-анатомический протокол дублируется информация и о матери, и о плоде (или нескольких). Каждый пункт важен, потому что может направить в поиске причин или неблагоприятных факторов, которые привели к выкидышу или мертворождению. Может, мама работала на химическом предприятии или переболела краснухой? Или… или… или… В данной истории я отмечаю, что это вторые роды от третьей беременности. В 2007 году у женщины, моей одногодки, была замершая беременность, а в 2005 году – естественные роды. Переворачиваю лист и обращаю внимание на то, как протекала беременность. В 4 и 10 недель был кольпит (от греч. слова colpos – «влагалище»), а в 7-ю неделю диагностировали гестационный сахарный диабет. ГСД – это тип диабета, который развивается у женщин во время беременности и обычно, даже когда будущей маме назначали инсулин, проходит после родов, если она следит за уровнем глюкозы в крови и придерживается строгих рекомендаций относительно питания и физических нагрузок. Встречается это состояние довольно редко, но может увеличивать и материнскую, и младенческую заболеваемость и смертность. До 10-й недели возрастает риск врожденных пороков развития и даже самопроизвольного аборта. Возникает гестационный сахарный диабет из-за совокупности действия различных гормонов: эстрогенов, прогестерона, а также плацентарного лактогена, который вырабатывается плацентой. В норме для того, чтобы часть глюкозы, усвоенной матерью, поступала к плоду, ткани организма под воздействием гормонов становятся менее чувствительными к инсулину. Но если плацентарного лактогена вырабатывается слишком много, то сильно повышается уровень глюкозы в крови, а это увеличивает риски возникновения ГСД. Также материнская поджелудочная железа может быть не в состоянии компенсировать возрастающую потребность в инсулине – во всем нужен баланс, которого иногда не достичь из-за множества факторов. Часто в анамнезе у женщин с гестационным диабетом есть родственники с другой формой диабета. Но если генетику мы скорректировать не можем, то лишний вес или высокое артериальное давление, которые также являются провоцирующими факторами, – вполне!

Представьте, даже если мама голодает, плод должен получать глюкозу для нормального роста и развития, на этот случай к нему продолжат поступать материнские кетоны – небольшие молекулы, которые печень образует в процессе расщепления жировых запасов. Плод буквально разбирает материнский организм на кирпичики, чтобы построить собственное тело. Выносить ребенка – это титанический труд, в моих глазах все мамы – героини.

Меня всегда удивляло, как продуманно устроен наш организм, но в то же время какой он хрупкий и беззащитный перед миллионом других факторов. Та же тихоходка, микроскопическое беспозвоночное, выдерживает 30-летнее пребывание при температуре −20 °C и до 100 °C в течение часа, а для нас колебания температуры тела в пять градусов уже губительны. Листаю историю дальше, наталкиваюсь на фразу «экстракороткая пуповина». Оглядываюсь на шкаф с книгами, стоящий позади моего стола. Я еще не сильно ориентируюсь в терминах антенатального (или дородового) периода, поэтому подхожу к шкафу и выуживаю из него атлас, который поможет мне понять в цифрах, какие варианты значений считаются для пуповины патологическими. За это я люблю свою работу – всегда есть время, чтобы разобраться. Читаю: «Длина пуповины в норме составляет от 45 до 70 см, если длина составляет более 70 см, пуповина считается чрезмерно длинной, при абсолютном укорочении пуповины ее длина составляет менее 45 см». Младенец свой первый вдох легкими делает только после рождения, а до этого момента плод «дышит» через кровь, обогащенную кислородом, которая поступает к нему по пуповине. Ее укорочение может привести к острой внутриутробной гипоксии плода, то есть состоянию, когда количество получаемого кислорода в разы меньше расходуемого плодом. Чем больше неделя гестации и, соответственно, плод, тем острее ощущается эта нехватка. В критический пик гипоксии в околоплодных водах появляется меконий, или первородный кал, который выходит из-за расслабления сфинктера прямой кишки. Жидкость приобретает зеленоватый оттенок. При таком состоянии врачи принимают решение об экстренном родоразрешении путем естественных родов или кесарева сечения. Мой взгляд падает на следующую строчку истории болезни. Роды в 09 часов 22 минуты посредством кесарева сечения вследствие преждевременной отслойки нормально расположенной плаценты. Пробная реанимация длилась 15 минут без эффекта с 09:22 до 09:37, констатировано мертворождение. Бедная женщина, сколько ей пришлось пережить за последние несколько месяцев, но с таким набором факторов эта беременность была обречена. Я закрываю историю и минуту просто собираюсь с мыслями. Заведующий, сидящий за столом справа от меня, вежливо кашляет и показывает на часы. Время спускаться на первый этаж: сначала в раздевалку, чтобы переодеться в рабочий халат, фартук, шапочку, маску, перчатки и «экран» – прозрачную перегородку с резинкой, которая крепится на голову, защищая лицо от брызг, а потом уже идти в секционную.

И вот я стою на своем первом самостоятельном вскрытии мертворожденного. Хорошо, что сделала лазерную коррекцию зрения, заведующий вообще в очках, даже не представляю, как ему неудобно работать в маске и защитном экране. Внешне он очень напоминает мне профессора из сериала «Бумажный дом», только волосы чуть короче.

Шум из коридора перед секционной очень отвлекает. Я морщусь, и это движение смещает медицинскую маску на кончик носа. Мне не нравятся нарочито громкий смех и похабность шуток некоторых здешних санитарок. Возможно, так звучит боль, которую стремятся заглушить или замаскировать чем угодно, лишь бы не напоминала о себе. Стать громче, на вид жестче, чтобы скрыть ранимость. Если ты внешне выглядишь как доберман, то и чувствовать будешь себя соответствующе, даже если внутри тебя прячется маленький тойтерьер. Я тоже на сеансах психотерапии иногда устраиваю стендапы, рассказывая о травмирующих ситуациях. Психика стремится всеми силами защитить нас от боли – это нормально, но