восходом Солнца. Небо было красным от пыли и влажности. Потом мы повели наших детей на прогулку на грязную детскую площадку через дорогу, с древней вращающейся платформой и большим ржавым скалодромом — такие в США уже давно были признаны опасными — где они быстро почернели от прилипшей к ним в условиях повышенной влажности грязи. Со всех сторон доносились состязательные молитвенные призывы «Аллах Акбар». Несмотря на это, мы были вне себя от радости, что отправились в наше первое приключение за границу. Наконец-то я стал настоящим оперативным сотрудником, выполняющим разведывательное задание. Но объекты разведки — мишени подвижные; я, конечно, выиграл свою зарубежную командировку, но теперь мне нужно было сделать ее успешной.
Если бы я получил билет домой в один конец из-за невозможности нормально устроиться, это стало бы концом моей карьеры в ЦРУ. Мне было невыносимо томиться в Оуквуде или в американском офисе, молясь, чтобы штаб-квартира одобрила мое очередное зарубежное назначение, и я пообещал сам себе никогда не бродить по коридорам штаб-квартиры вместе с другими прибитыми сотрудниками, не работавшими по линии Государственного департамента. Я должен был сделать так, чтобы это задание сработало.
Мы быстро обустроились, сняли дом, купили мебель и машину. Наш старший ребенок был готов к школе, но в ближайшей британской школе не оказалось свободных мест. По наитию — чувству, обусловленному явно выраженными расовыми и классовыми различиями на Ближнем Востоке, — моя жена взяла сына с собой во время визита туда, и в школе освободилось место. Там просто хотели сначала взглянуть на мальчика.
Я купил скромный автомобиль среднего размера. Он нужен был мне только потому, что моя жена не могла законно водить машину. Я уже догадывался, насколько важным окажется выбор машины, и по мере развития моей карьеры видел, как этот вопрос возникал снова и снова. Ушлые коллеги выбивали из штаб-квартиры большие деньги, убеждая их в том, что сотруднику, занимающему высокую должность, необходим дорогой автомобиль. Скромный автомобиль мог вызвать подозрения. Почему, спрашивали они, у такого важного бизнесмена такая заурядная машина?
Конечно, угроза исходила не столько от того, что думала вражеская контрразведка, сколько от того, как вели себя наши коллеги. Если сотрудник Госдепартамента, которому выдали скромный автомобиль, видел, как другой сотрудник Управления разъезжает на блестящем черном «Мерседес-Бенце», его растущая зависть могла положить конец его командировке. За время своей карьеры я насчитал не менее дюжины ситуаций, когда экстравагантная машина оперативника приводила к билету домой в один конец. С другой стороны, автомобиль мог быть просто симптомом недостаточной рассудительности сотрудника.
Исследуя этот регион, мы с американским коллегой по бизнесу отправились в пустыню, чтобы найти древний оазис, о котором где-то читали. Получив несколько приблизительных ориентиров, в конце концов мы увидели вдалеке зеленое пятно. Оазис пышный, но его окружает песок, и насколько хватает глаз, на нем нет ни единого живого существа, даже травинки. Об оазисе существует множество теорий и легенд. Когда мы подъехали ближе, машина застряла в песке, и пока я перепробовал разные способы ее вытащить, на нас давила 120-градусная жара[31].
— Я вижу смерть, это смерть, — начал бормотать мой друг. К счастью, появился другой путешественник и подбросил нас до города. Оставив своего приятеля рядом с холодильником, полным холодных напитков, в местной ближневосточной версии «7-11»[32], я нанял эвакуатор.
Вести деятельность за границей было дорого, а деньги из штаб-квартиры зачастую шли долго. Я всегда хорошо распоряжался деньгами, у меня были приличные сбережения и кредитные карты, поэтому у меня не было проблем с наличностью. На протяжении всей своей карьеры передо мной возникала задолженность не менее чем в 100 000 долларов, а однажды она «ушла в минус» почти на 300 000 долларов, что обычно эквивалентно зарплате за один-три года. Мне могли бы платить быстрее, если бы я пожаловался, но в штаб-квартире у меня был ограниченный капитал, и мне хотелось тратить его на то, чтобы оставаться активным и работоспособным. Я бы делал эту работу бесплатно, говорил я себе. Штаб-квартира по итогу всегда возмещала мне расходы, так что, позволяя им тянуть время, я приобретал безупречную репутацию человека, который не ноет и не создает административных проблем.
Я всегда садился в самолет сразу же, как только утверждались мои задания, без каких-либо денежных средств от Управления, и таким образом, прежде чем кто-то в штаб-квартире успевал передумать, я уже был на месте. Если бы я ждал несколько месяцев, чтобы получить деньги, то рисковал потерять задание.
Я перебрался на Ближний Восток при первой же возможности, и одним из недостатков было то, что я прибыл без всех необходимых документов, необходимых для проживания и визы. Арабские страны строго следят за своим населением. Если срок действия вашего вида на жительство истекает, вас могут развернуть прямо в аэропорту или отправить восвояси на ближайшем самолете. Местные иммиграционные власти могут даже прийти за вами, чтобы выдворить из страны.
Жили мы в отдельном жилом комплексе, что может навести на мысль об изоляции от местных жителей, однако, как оказалось, такое уединение не является для арабской страны чем-то необычным. Арабы склонны к самоизоляции, большинство домов окружены высокими стенами, здесь нет общения с соседями через забор, как в пригородных районах США.
В соседней стране было больше возможностей для отдыха. Мы отвезли наших детей на Пляж Шейха, в дом короля на берегу моря. Король любезно открыл это поместье для посетителей при условии, что они будут принадлежать к определенной этнической группе. Охрана на входе следила за соблюдением строгого входного кода: белые и жители Восточной Азии допускались, а мусульмане (включая самих граждан страны), индусы и жители Южной Азии — нет. Внутри поместья белые, японцы и китайцы расстилали свои одеяла на одном конце пляжа, а филиппинцы — на другом. Я догадывался, что запрет на посещение этого места мусульманами был связан с тем, что король не хотел их знакомить с пляжной обстановкой в европейском стиле.
Запрет на посещение индуистами был несколько более своеобразным, и возник, как я полагаю, из-за сильного отвращения арабов к индуистскому богослужению. Мусульмане не согласны с христианами и иудеями, но теологически понимают их, но индуистское поклонение множеству богов и их отношение к скоту вызывали у арабов как недоумение, так и отвращение.
У меня был друг-индиец, христианин, и я попросил его поехать с нами на пляж шейха.
— Ни за что, — ответил он.
— Давай, — упрашивал я. — Будет здорово.
— Ты не понимаешь. Охранники у ворот остановят твою машину, покажут на меня и скажут:
