Предстояла летняя производственная практика по горному делу. Я подумал: "А почему бы не поехать в Североуральск?" Но практика планировалась для всех студентов в другом месте. К тому времени я подружился с Володей Дитятьевым. Привлекал его характер: тактичен, не хам, приятный, с грубоватым юмором, также как и я, воспитывался одной матерью. Володя поддержал идею и захотел ехать со мной. Зав. кафедрой не возражал, но объяснил, что необходимо письмо с предприятия, приглашающего на практику и письменный отчёт после поездки. Во время зимних каникул Александр Владимирович Виноградов познакомил меня с начальником бокситовой экспедиции В. А. Ривкиной. Вера Абрамовна охотно поддержала мою просьбу, и дала команду подготовить письмо. Сказала, что в экспедиции бьют шурфы – практика соответствует, как и полагается, горному делу. А если надо будет посмотреть что-то посерьёзней, то рядом СУБР, и можно туда ходить на экскурсии. На том и порешили, и я оставил в отделе кадров все необходимые реквизиты.

В музыкальной и спортивной суете как-то быстро прошёл четвёртый семестр, подошла пора зачётов и экзаменов. К этому времени появилось правительственное постановление, урезающее стипендиальный фонд во всех учебных заведениях. В нашем институте вышел приказ ректора о том, что платить стипендию будут только тем, кто сдаст сессию не более чем с одной тройкой. С двумя платить будут, но только тем, у кого доход на одного члена семьи ниже 450 руб. У нас же с мамой с учётом её северных надбавок было больше, но она прислала справку только на оклад в 850 руб. И я не считаю это каким-то обманом, т. к. деньги в стране всегда имели разную цену – одна была у тех, кто жил в частных домах и имел огород, и совсем другая у тех, кто жил в городских квартирах, получая оклад на работе. Поэтому 300 деревенских рублей плюс доход с усадьбы ценились намного дороже городских рублей.

Наступили жаркие весенние деньки. Студенческий люд в те годы в такую пору ходил, в основном, в резиновых кедах. Ноги потели, и воздух вокруг совсем не «озонировали». Практику и зачёты по физике проводила ассистент Килюкова (Туленкова, Козлова – за два года дважды меняла фамилию) – очень красивая молодая брюнетка, с ликом актрисы Э. Цесарской, с ещё более тонко выписанными бровями, но, правда, с излишней полнотой. На зачёт сел напротив неё один наш довольно плотный и увесистый парень и начал отвечать. Через какое-то короткое время раздался её громкий голос, обращённый к отвечающему: "Убери ноги!" Парень непонимающе взглянул на неё. Она громко повторила: "Убери ноги, говорю! Воняют!"

Это была, пожалуй, самая тяжёлая экзаменационная сессия: предстояло сдать высшую математику и общую физику за три учебных семестра. Физику изучали вместе с геологами. На лекциях в больших аудиториях собиралось по сто и более человек. Нередко физику ставили первой парой, которую я частенько просыпал. Кроме этого, из-за близорукости и отсутствия подходящих очков, мало что видел на лекциях. Конспектировать их было сложно. Как всегда, на подготовку к экзамену дали три дня, и я пошёл учить материал в библиотеку. Адаптированного для нашей профессии учебника не было. Взял то, что было, – трёхтомник Н. Д. Папалекси, "Физика твёрдого тела" Л. Д. Ландау и ещё ряд учебников по общей физике. Все они предназначались явно не для моей специализации. Учил наощупь, то, что полегче давалось, но через три дня понял: ничего не знаю.

Ходил я на экзамены всегда в первых рядах, "не тянул кота за хвост". Отвечал первым, в крайнем случае, вторым. На экзамене по физике, взяв билет, начал вспоминать ответы из школьного курса. Из томов Папалекси я так и не вспомнил ничего. Ничего существенного по билету экзаменатору я не рассказал. Получил дополнительные вопросы. Я безрезультатно усиленно изображал активный мыслительный процесс, но вдруг удалось ответить что-то близкое к истине. Видимо, преподавателю не хотелось начинать экзамен с "неуда", поэтому я услышал: "Ставлю вам тройку, но физику вы не знаете!" Я облегчённо кивнул и быстро покинул аудиторию. Это был первый и последний экзамен на грани провала за все 12 лет учёбы, считая со школы.

Экзамен по математике прошёл чуть полегче: прочного фундамента, заложенного в первом семестре Н. И. Плоткиным, хватило, но только на твёрдую тройку. Лимит троек для меня был полностью исчерпан. Однако на экзамене по английскому языку я тоже получил "уд". Может быть, подвело знание немецкого языка, который учил в школе: я автоматически английский иногда "примерял" на немецкий. Английский начал учить в институте и давался он мне не очень легко, особенно произношение.

Вообще, что случилось, то случилось. После сессии вывесили списки студентов группы, которым назначена стипендия, – своей фамилии я там не нашёл. Кроме этого, двух человек отчислили за три "хвоста", а ещё нескольким студентам предстояло пересдача одного предмета. Вообще, сессия для всех оказалась "крепким орешком", но радовало то, что закончились все общеобразовательные дисциплины.

Производственные практики: Североуральск и Губаха. Каникулы. Осенняя охота

В конце июня я с Дитятьевым выехал в Североуральск. Через день пошли в экспедицию разговаривать насчёт практики. Нам сразу сказали, что будем зачислены на штатные должности коллекторов в полевой отряд П. К. Завьялова от гидрогеологической партии, которая на днях выезжает на съёмочные работы в район п. Усть-Шегультан.

Рис. 29: На участок. В. И. Дитятьев, И. Г. Можжернин

Никто не спрашивал, что мы умеем делать, а мы не интересовались, чем предстоит заниматься. Нам велели подойти к конторе экспедиции в рабочей одежде утром через два дня. Мы так и сделали. На складе получили палатки, продукты, спальные мешки, горные компаса. Кроме этого, я взял ставную сеть, которую зимой купил на барахолке на ул. Щорса. Всё это хозяйство грузили в очень оригинальный американский вездеход – "Додж-34". Это была машина с четырьмя односкатными ведущими колёсами почти квадратной формы. Его грузоподъёмность около 1,5 тонн. У вездехода была чрезвычайно низкая посадка при хорошем клиренсе, что давало ему очень высокую устойчивость при кренах