Я поддерживал постоянный контакт с коллегами того мидовского подразделения, которое занималось разоружением. Благо оно находилось на одном этаже, десятом, для точности, что и «Первая Европа». Нехитрая вроде стратегия янки, говорили мы между собой: заставить нас все время их догонять, все больше и больше тратя на оружие, а ведь загнали в колею, из которой не дают выбраться.

На первый план выходят ракеты средней дальности (РСД). Начну с цитаты: «Установка СС-20 была грубой ошибкой в нашей европейской политике»[25]. Автор – Громыко, еще член Политбюро ЦК КПСС, но уже не министр иностранных дел. Сказано на заседании Политбюро 8 октября 1986 г., в перестроечное время. (Что называется с ног на голову, но мало кто это знает.)

В самом деле, перипетии с ракетами средней дальности поставили под реальный удар безопасность страны.

Родное название ракеты СС-20 – «Пионер». Но так как длительное время само это название было засекречено, то привилась западная аббревиатура (СС означает всего-навсего surface-surface, поверхность-поверхность).

С конца 1950-х годов были у нас нацелены на Западную Европу ракеты средней дальности Р-12 и Р-14 (или СС-4, СС-5). (Кстати, того же класса, что вместе с ядерными боезарядами были завезены на Кубу. Р-14 не доплыли в силу начавшегося конфликта и морской блокады острова, но Р-12 были установлены.) Потом их увезли обратно. Пришел срок их замены. С 1977 г. началось широкое развертывание этих самых «Пионеров», но уже мобильных, т.е. менее уязвимых, чем стационарные, и о трех ядерных головах вместо одной на прежних ракетах. В Вашингтонском космическом музее я видел один образец в подлинную величину рядом с небольшим «Першингом-2», сердце радовалось.

Меняли мы ракета на ракету, т.е. зарядов прибавлялось в три раза, да еще и старые убирать не спешили. Введено было новое оружие скрытно: в ту пору сама мысль обговорить нечто подобное с Западом казалась кощунственной. Собственному народу также, разумеется, ничего не сказали. «Пионеры», по нашим расчетам, позволяли нейтрализовать угрозу со стороны американских ядерных сил передового базирования.

Когда шило вышло наружу, нас обвинили в том, что оружие это направлено не только на американские объекты, но и на крупные цели, т.е. города. Послы стран, которые курировал Первый Европейский отдел, говорили мне, что СС-20 – это главная угроза для западноевропейцев. «Нам приходится жить в постоянной опасности мгновенного уничтожения».

Подобные стенания мы бы, наверное, стерпели – судьба ядерных заложников одна у всех. Но американцы поймали нас, что называется, на противоходе. Они получили хороший предлог для установки в Западной Европе своих «Першингов-2». Это были первые высокоточные ядерные ракеты с самонаведением на конечном участке подлета и к тому же с боеголовками, способными проникать глубоко под землю для повышения разрушительного эффекта. Другими словами, они могли не только нанести первый удар по пунктам управления и пусковым установкам советских ракет, но и поразить бункер, заранее приготовленный для особо важных персон.

Еще один крайне неприятный момент: наши «Пионеры» до США не доставали, а «Першинги» били бы по Союзу практически в упор, подлетное время с западноевропейских баз сокращалось до минимума. На стороне США были те стратегические преимущества, которые им давал военный союз с Западной Европой, непотопляемым авианосцем.

Об этих грозных характеристиках, практически о ядерном пистолете, приставленном к виску, заговорили вполголоса и только между собой и только тогда, когда размещение «Першингов» стало явью. На публику подобные разговоры не распространялись.

Николай Федорович Червов, начальник Договорно-правового управления Генштаба, сказал мне как-то: «Методом обезглавливания – уничтожив гражданское и военное руководство и систему сообщений, контролирующую запуск советского ядерного оружия, США могут выиграть войну. В прицеле будет находиться не только Кремль, но и каждое здание в Кремле». Когда я рассказал об этом Ковалеву, он, редкий случай, вышел из себя из-за того, что руководству такое не докладывается. «За программу СС-20, которая мало что прибавила, получили смертельную опасность почище китайской. Но попробуйте об этом сказать».

Строго исходя из принципа равенства, американцы не были правы. Если суммировать все то, что имел Атлантический союз, т.е. не только средства передового базирования США (включая ракеты «Першинг-1», которые появились лет на десять раньше СС-20), но и ядерное оружие Франции и Англии, то преимущество было на стороне НАТО. Мы требовали зачета французских и английских ядерных вооружений, тем более что они учитывались в военных планах НАТО: не все ли равно, от чьей ракеты или бомбы умирать. Далее, американская авианосная авиация (более тысячи самолетов) многократно превосходила нашу. Прибавьте базы, которыми СССР был окружен со всех сторон. Оружие тактического класса на море и в воздухе американцы тщательно оберегали от ограничений. Правда, СССР превосходил НАТО по общему числу тактических ядерных средств, но ни одно из них не достигало США, в то время как их аналогичное оружие в значительной своей части могло поразить советскую территорию. В конечном счете, кроме арифметики, была еще экономика и политика. Существовала разница в материальных возможностях: наверстать отставание от США на море и в воздухе мы были не в состоянии. Американцы же претендовали, по сути, на то, чтобы иметь в Европе столько же ракет наземного базирования, сколько и СССР.

Правда, как это часто бывает, вышла на свет лет через десять, уже после подписания советско-американского договора по РСД. Успокаивая тех в Западной Европе, кто волновался насчет ядерного «разъединения» с США в силу уничтожения «Першингов-2» и крылатых ракет, госсекретарь США Шульц объявил о наличии 4 тысяч американских тактических ядерных зарядов (на самолетах, ракетах и в виде артиллерийских снарядов), остающихся в Европе и после выполнения договора[26].

Как бы мы ни уверяли, что ядерный потенциал французов и англичан есть своего рода бонус поверх американского, ни те ни другие не давали его трогать. Каждый раз, когда мы пытались завести с французами разговор на этот предмет, нам отвечали (цитирую президента Миттерана): «Вы можете засчитывать все что угодно или не засчитывать все что угодно, но я никогда не соглашусь на зачет французских ракет в общую сумму НАТО». И дальше: «Предположим, вы договоритесь с США о полном нуле. Франции что, придется отказаться от своих сил устрашения? Да ни в коем случае. И вообще, не трогайте нас с разоружением, пока вы, СССР и США не снизите свои уровни, в сотни раз превышающие наши». Примерно в том же духе отнекивались англичане, упирая на то, что это чисто двусторонний, советско-американский вопрос.

Действия НАТО