И второй случай, о котором говорилось на том же совещании Степаном Дмитриевичем. В такой же мягкой и уважительной манере он поднял (также обратившись по имени и отчеству) начальника Майлисайской школы младших специалистов и обратился к нему: «Уважаемый Дмитрий Николаевич, надо серьезно разобраться с тем, как и чему вы учите младших специалистов. Вчера мне докладывают, что один из ваших преподавателей, старший лейтенант Петров, возвращаясь с какой-то вечеринки, захотел передохнуть и ничего умнее не придумал: выгнал из будки собаку и сам залез туда. Утром хозяин выходит, собака мерзнет на улице, а из будки торчат ноги старшего лейтенанта в рваных штанах – результат борьбы за место в будке. Как это все понимать, Дмитрий Николаевич? У вас учебное заведение или гонители собак? Садитесь. Придется самым тщательным образом на месте разобраться с состоянием дел в этом учебном заведении». Смотреть на отчитанного начальника школы без сострадания было невозможно. И это было понятно всем, поскольку авторитет и уважение к генералу были фантастические и получать от него столь трагикомичные оценки было, пожалуй, хуже и позорней всякой показательной порки.

Мне много раз приходилось встречаться с генералом Дороховым, обычно это было на совещаниях, партхозактивах, конференциях и других мероприятиях. Особенно памятна встреча во время его приезда в нашу часть. Сам факт приезда начальника такого уровня в далекий гарнизон – это уже событие. А для меня, молодого главного инженера – заместителя командира части (мне тогда исполнилось едва 26 лет), это было событием вдвойне.

Вечером наш командир организовал в своем домике чаепитие, на котором кроме начальника полигона и его зама по политчасти присутствовали сам командир и его заместители. Сразу скажу: спиртного на столе не было, был только чай. Степан Дмитриевич много рассказывал. Про великую войну, про знакомых деятелей искусства. Он очень многих из них знал лично и оказался очень интересным рассказчиком. Я не удержался и спросил его, правда ли, что он каждый день и даже зимой купается в озере Балхаш. Степан Дмитриевич улыбнулся очень доброй улыбкой и ответил: «Каждый день окунаюсь в прорубь и советую всем это делать». Потом, усмехнувшись с хитринкой, добавил: «Правда, вам далеко бежать до озера (часть располагалась на расстоянии более 100 километров от Балхаша, – авт.), но водой холодной обтираться можно и тут».

Это была моя последняя встреча с начальником 10-го полигона генералом-лейтенантом Дороховым Степаном Дмитриевичем. Буквально через несколько месяцев Степана Дмитриевича не стало. Смерть настигла генерала на трапе самолета, на котором он прилетел из очередной командировки. Как мне потом рассказывал знакомый хирург, который присутствовал при вскрытии, сердце генерала оказалось ужасно изношено. Да это и не удивительно: пройти все ужасы Великой Отечественной войны, возглавлять становление такого громадного полигона и в таких неимоверно трудных природно-климатических условиях – никакого здоровья не хватит. Здоровья, к большому сожалению, Степану Дмитриевичу не хватило, но след в истории создания оружия будущего он оставил яркий и запоминающийся. Его детище – Балхашский полигон ПРО – пока еще жив, правда, в весьма сокращенном составе и в существенно ином юридическом статусе. Он уже принадлежит другому государству, но многие его элементы, например средняя школа, одна из улиц, обелиск на центральной площади города Приозерска, носят имя Дорохова. Похоронен был Степан Дмитриевич Дорохов на Новодевичьем кладбище в Москве. На его могилу всегда приходят сослуживцы по 10-му полигону, которые в одной из школ Москвы организовали музей, посвященный нашему полигону, где есть много материалов и о первом его начальнике. Думается, память о первом начальнике 10-го полигона ПРО должна жить в нашей стране вечно. Это будет правильно и справедливо.

И, конечно же, задачи, которые руководством страны, а точнее геополитической обстановкой в мире, были поставлены перед военным заказчиком, вряд ли можно было решить, если бы к тому времени в стране не были созданы отечественные школы выдающихся конструкторов по целому спектру научно-технических направлений. Их было очень много, здесь можно вспомнить такие имена, как А.А. Расплетин, Б.В. Бункин, А.Л. Минц, А.Г. Басистов, В.К. Слока, П.Д. Грушин, Л.В. Люльев, П.И. Камнев, В.П. Сосульников, А.Н. Мусатов, С.А. Лебедев, В.С. Бурцев и многие, многие другие. Ниже приведены фотографии некоторых из тех, с кем мне приходилось тесно работать на полигоне.

Г.В. Кисунько

А.Г. Басистов

А.И. Савин

В.К. Слока

П.Д. Грушин

Л.В. Люльев

П.И. Камнев

В.С. Бурцев

За окном мелькала серая, унылая картина казахской степи, а перед глазами вставали образы той самой плеяды первопроходцев, под руководством которых пришлось многие годы работать, в том числе и на этом полигоне. Это были наши учителя, справедливые и строгие, беззаветно преданные делу, и педагоги высшей пробы. Всмотритесь в галерею этих портретов и обязательно поймаете себя на мысли, что они все чем-то похожи друг на друга и в то же время это разные люди. Я долго ломал голову над этим феноменом и, наконец, пришел к выводу, что этому есть объективное объяснение. Видимо, здесь сопрягаются несколько факторов: во-первых, они все прошли горнило Великой Отечественной войны, являлись ее активными участниками, что не могло не отразиться не столько на физическом, сколько на духовно-нравственном их развитии. Во-вторых, эти люди – в высшей степени государственники, и к любой проблеме они подходили с позиций своего государства, его интересов и потребностей.

Мы с ними прошли школу создания первой автоматизированной зенитно-ракетной системы противовоздушной обороны города Москвы С-25. Многим из нас повезло в том, что в молодые годы, на заре нашего вступления в большую жизнь, попали мы в руки упомянутых выше учителей, педагогов и воспитателей. Благодарность эту мы сохранили на всю свою жизнь. Удалось ли нам передать следующим поколениям то ценное, что привнесла в нашу жизнь указанная плеяда, – большой вопрос: последствия лихих девяностых, по-моему, еще не