Залес мне очень часто помогал. На этой почве мы здорово скорешились с ним.

Я как-то спросил у него:

– Как ты вот так научился готовить?

Оказалось, что у него мама болела, и он лет с семи вынужден был готовить на сестру, на себя – на семью, короче. Классный парень. Девушка в Екатеринбурге его ждет. Надеюсь, у него все хорошо. Даст бог, когда-нибудь увидимся. Если ты прочитаешь эту книгу, Залеска, пиши в издательство) Я думаю, они помогут тебе меня найти. Буду рад с тобой посидеть, побухать.

В моем меню не было особых изысков, обычные супы: гороховый, с лапшой. По четвергам я всегда варил рыбный. Закинешь так пять консерв, засыпешь пшено… Естественно, еще щи, ну и борщ само собой.

Первое время у меня болела голова: сегодня такой суп, а завтра что я готовить буду? А потом все пошло своим чередом. Начал утром готовить пацанам каши. Причем это не было обязаловкой. Просто я рано вставал. Если мы не упахивались на такелажке ночью, я в легкую мог подняться в 6 – 7. Встанешь, молоко, маслице и забодяжишь две каши: манку – ее многие любили, но она считается бесполезной, и рисовую для качков. Все сделаешь. Все как даванут ее: вау, по кайфу!

И до обеда спокойно работу работают. Я не припомню ситуации, чтобы у нас кто-то оставался голодным.

Я очень часто слышал восторженные возгласы:

– Габо, я свою жену отправлю к тебе на кулинарные курсы готовки.

Как-то я приготовил тушеную картошку, так старший по позиции сказал:

– Габо, это просто божественно! Я как будто в детстве побывал. У меня так батя готовил.

Бальзам мне на душу! Вы не представляете, дорогие читатели, как я кайфовал от подобных слов!

Через некоторое время мы со старшим, Бырмой, стали общаться совсем по-дружески. В 12 – 13 часов дня он любил пообедать. У меня же еда для всех готовилась обычно часам к 17 – 18. Как-то раз мне Бырма осторожно так сказал:

– Габо, ты, конечно, вправе отказаться, я все понимаю, но, может, сделаешь картошечку с тушеночкой, пожалуйста?

Естественно, я ответил:

– Да базара нет.

Приготовил я, конечно, не для него одного, но еще и для пацанов, которые находились в это время на позиции. И снова я получил хвалебные отзывы, какой я красавчик.

Обеды затем так и вошли в привычку.

Командир не мог все время есть жареную картошку, так что вскоре у нас появились оладушки. Готовить их научил меня Гром, он был из мобилизованных. Тесто замешивал не с содой, а с дрожжами. Да, да, да! Обычный кефирчик подогреваешь, разводишь дрожжи в теплой воде. Все это вместе с мукой, с яйцами смешал. Соль, сахар по вкусу забодяжил и пошел! Не все сразу получалось. Как-то готовил, думаю: “Че за херня?” Недожаренные, или пережаренные, недожаренные или пережаренные! Убил кучу времени, пока не понял, что масло не то использую. Поменял масло – все пошло как по накатанной.

Самое интересное, что недожаренные оладьи достались командиру. Но он только сказал:

– Габо, вот эти вот недожаренные. Я понимаю, я тебя, наверное, поторопил. Сорян, больше никогда не буду этого делать.

То есть, не только ни малейшего недовольства я не услышал, но он еще обставил все так, будто сам был виноват.

Как-то раз ко мне подошел Залес и сказал:

– Слушай, братишка, давай, закажи там муки, сделаем нам беляши с чебуреками.

– Залес, я вообще нихера не умею этого делать. Ты чё?

– Я сделаю, помогу тебе. С тебя фарш.

У нас с мясом достаточно неплохо все было. Зачастую гражданские его подгоняли, да еще с маркетинговыми ходами, типа, возьмите ляжку, получите вторую. Ну и все, я накрутил фарша, Залес сделал тесто, и мы столько беляшей настряпали! К нам приезжали пацаны с батареи. Вся батарея в восторге!

И снова слава досталась мне одному. Я честно сказал тогда:

– Господа, это Залес! Я тут так, справа постоял.

Но всем было все равно. По батарее уже ходили слухи о моем поварском искусстве. Вот таким я стал авторитетным чуваком.

Мой авторитет был просто непререкаемым.

В качестве примера расскажу один случай. Стою я, значит, готовлю очередной шедевр: суп. Пришла пора спускать картофель, и тут прилетела команда:

– Всем срочно на зарядку машины.

Я выключил газ, побежал заряжать. Вернулся через полчаса и наблюдаю следующую картину: за столом сидят двое, Камин и Версия, едят недоваренный суп. Версия говорит:

– Габо, что-то в этот раз у тебя пошло не так.

Я ошарашенно спрашиваю:

– Что случилось?

– Картошка не доварилась.

– Она и не могла довариться. Я ее спустил и выключил суп, так как надо было бежать на задачу.

– Ну тогда вопросов нет. Сами виноваты.

Но при этом у меня остался вопрос к Камину, который сидел и ел этот суп.

– Камин, а ты что, любишь сырую картошку?

Он невозмутимо ответил:

– Я думал, так и должно быть.

Вот такое было безграничное доверие к моему “профессионализму” и мастерству.

В мои обязанности, помимо готовки, входило составлять списки продуктов для закупки в городе. И не дай боже, чтобы чего-нибудь мне не купили – ууу!!! Могли забыть сигареты, энергетики. Но мой заказ выполнялся практически всегда от и до.

Кстати, энергетики пили вместо воды. До сих пор не понимаю, куда это в пацанов влезало.

О чем еще рассказать? Поделиться с вами некоторыми моими рецептами?

Ну вот тушеная картошка. Сначала прямо в казане я делал обжарку. Предварительно закидывал туда бекон с салом. В растопленный жир бросал морковку, и дофига лука. Резал его полукольцами. Ребятам нравилось, чтобы лук было видно. Потом добавлял мясо и жарил до легкой корочки. В конце наливал водички и клал полный казан картошки.

Улетало, я вам скажу, только так! Зачастую приходилось делать дополнительную кастрюлю для старшины и командира, потому что они приходили позже. Я же старый прохиндей, тот еще интриган! Понимал, что казан сейчас все просто сожрут. А народ стеснялся, старался оставить, начинал есть по чуть-чуть. Я тогда говорил им:

– Пацаны, да хомячьте вы полностью! Что вы как дети малые?

И они как наваливались и съедали все, зная, что Габо что-нибудь придумает.

Ну и это правда. Фиганешь, сделаешь кастрюльку отдельно – не потому, что я командирам по-другому готовил. Нет. Просто парни казан съедали, а кастрюля оставалась.

Мне реально нравилось готовить. Кто-то, может, считал, что я таким образом жопу лижу. Мне, если честно, фиолетово. Мне было приятно делать что-то нужное