К вечеру прилетел в Тюмень и устроился в гостинице "Заря". На другой день посетил А. Г. Быстрицкого в управлении. Он сказал, что маленьких самолётов сейчас нет, а скоро подойдёт ЛИ-2. Это большая машина грузоподъёмностью 2 тонны, но лететь на ней можно было только до Берёзово, а там нужно было перегружаться на АН-2. Вторым препятствием был категорический запрет на совместный перевоз взрывматериалов с каким-либо железом. Не было ни выбора, ни времени для раздумий, и я начал подготовку. Поехал в Парфёново и посмотрел изготовленные насосы – выполнены они были неплохо, строго по чертежам. Правда, надо заметить, что в начале эксплуатации у них обнаружился один дефект, о котором я напишу позднее – на них отсутствовала одна важная деталь, которой не было на чертежах. Насосы я принял и расписался за них. Ещё 4 насоса делал Тюменский завод строительных машин, но они ещё были не готовы.

Взрывматериалы надо было оформлять на базисном складе ВВ, тоже где-то в районе Парфёнова. Здесь возникли крупные проблемы. Дело в том, что в управлении проводились взрывные работы только сейсмическими партиями в скважинах. Для этой цели очень хорошо подходил тротил в круглых чушках и шашками – он не боится воды, но даёт много вредных газов. По этой причине его нельзя было применять в шурфах и шахтах, где работают люди. Нужного нам патронированного аммонита или детонита, которые обычно используются в наших горных выработках, не было и в помине. Они могли появиться на складе только через два года, после новой заявочной компании. Было, правда, немного аммонита россыпного в мешках – пришлось брать его вместе с тротилом в шашках. Из средств взрывания было практически всё нужное нам – электродетонаторы, капсюли-детонаторы, детонирующий шнур и огнепроводный, взрывмашинки СВМ и т. д. Выписал всего около тонны.

Несколько дней назад в отдел кадров управления зашли 2 человека. Это были как раз те люди, которые мне были нужны прямо сейчас – взрывники. Один из них, Ширманов Иван, вообще был земляк из г. Серова, имел право производства взрывных работ на открытых и подземных горных работах. Причём его жена Клавдия была в Серове зав. базисным складом ВМ – тоже нужный нам человек. Второй – Поварницын Дмитрий, имел права только на сейсмические работы. Я его взял тоже с условием, что он сдаст дополнительный экзамен и получит права на открытые горные работы. Права он такие действительно получил, проработал у нас больше года и опять ушёл на сейсмику.

С И. Ширмановым произошла другая история. Летом приехала в Саранпауль его жена с дочерью и стала заведовать у нас складом ВМ. Женщина она была очень аккуратная, все дела у неё были в порядке. Объект весьма важный, и регулярно проверялся всякими контролирующими организациями. Сам Иван работал на Хобею. Дела он знал не плохо и обладал большой практикой. Иногда мы его перебрасывали в другие полевые партии для разовых работ. Был у него только один недостаток – любил выпить. Но было у него это тихо, без громких скандалов. Причём все любители пили только в посёлке – в полевых условиях пить было нечего. Однако в 1964 году он оказался в какой-то компании не совсем знакомых людей и был убит в пьяной потасовке. Деловые качества его жены дошли до А. Г. Быстрицкого, и он вскоре забрал её в Тюмень заведовать базисным складом ВМ управления.

Как всегда, перед поездкой в командировку, Чепкасов В.А. надавал мне кучу заданий. Несколько вопросов надо было задавать и выяснять у Ю. Г. Эрвье. Принял он меня очень быстро – в то время в приёмной у него было мало народу. Ряд вопросов у него не вызвал никаких возражений. По поводу получения легкового вездехода ГАЗ-69 сказал, что будем решать после получения. И я перешёл к последнему вопросу – попросил в экспедицию нарезное оружие – несколько стволов карабинов калибра 8,2 и 7,62 и 20 штук наганов. При слове "наганы" Эрвье вспылил: "Какие вам наганы! Чепкасов, что, забыл свою историю на Полярном Урале?" Я не стал оправдываться, т. к. не знал никаких историй на эту тему и закончил разговор. Уже потом ребята – геологи с Полярного Урала мне рассказали, что недовольные чем-то рабочие напали на Вениамина Александровича, несмотря на то, что у него был с собой и пистолет. Однако сам Чепкасов наличие такой истории с ним категорически отвергает. Позднее, в экспедиции всё же появилось нарезное оружие.

В своей радиограмме начальнику экспедиции я изложил ситуацию с невозможностью перевозки на одном самолёте сразу всех грузов и просил его оказать содействие в заказе сразу двух спецрейсов АН-2 для перевозки грузов из Берёзово в Саранпауль – ведь никто бы нам не разрешил оставить на аэродроме тонну взрывчатки.

У меня оставалось ещё одно дело лично для меня. Ещё со времён Енисейска моей мечтой было иметь свою моторную лодку, но хорошие по тем временам лодочные моторы "Москва" стоимостью 200 рублей, в местах, где много рек, как в Тюменской области, свободно купить в магазине было невозможно. Несколько дней назад я выписывал какие-то продукты для экспедиции на складах ОРСа геологоуправления. Потом я вспомнил, что видел там и промтовары. Пошёл ещё раз к начальнику ОРСа и спросил: "Есть ли у них лодочные моторы "Москва?" Он ответил, что есть. Я попросил один себе за наличный расчёт и один на склад для нужд экспедиции. Он разрешил и подписал накладную. Сказал, что ближайшим спецрейсом на Саранпауль с продуктами отправит и эти два мотора. Деньги я должен буду уплатить в кассу экспедиции. Буквально через месяц мотор пришёл, и я его перевёз к Красновским, а ещё через пару недель у одного из местных жителей купил за 30 рублей очень неплохую деревянную лодку с размерами, близкими к тем, что я и хотел иметь.

В один из дней, накануне вылета, мы завезли насосы на аэродром, а взрывматериалы надо было доставить рано утром в день вылета. В принципе, если строго соблюдать все правила,