Забежим вперед – лето, проведенное в Старой Руссе в 1880 году, оказалось последним для писателя. После смерти Федора Михайловича Достоевского Анна Григорьевна решила «поставить памятник живой» – открыть в городе школу имени Ф.М. Достоевского. Начался сбор средств, но денег оказалось недостаточно для осуществления замысла. Тогда А.Г. Достоевская организовала литературные вечера, сборы от которых пошли на школу, сама внесла немалую сумму, и таки добилась, чтобы учебное заведение заработало. 30 октября 1883 года в один день с памятником Ф.М. Достоевскому в Александро-Невской лавре открылась и школа. Ее попечительницей стала Анна Григорьевна, а заведующим – Иоанн Румянцев. Учили детей здесь до 1917 года, пока не наступили другие времена.

Итак, с 1872 по 1878 год Достоевские бо́льшую часть времени проводили в Старой Руссе. В 1873–1874 годах Федор Михайлович занимал должность редактора политической и литературной газеты-журнала «Гражданин». Издание имело весьма определенную позицию: основатель его князь В.П. Мещерский хотел печатать такой еженедельник, «чтоб читать его можно было русскому человеку, не испытывая оскорблений ни в своих чувствах, ни в своих убеждениях». Подобное заявление очень враждебно восприняли либеральные оппоненты, да и многие читатели. Но это никак не повлияло на точку зрения редакции «Гражданина». В его программе главными пунктами стояли вопросы русской общественной жизни, от которых зависело будущее России, и исследование внутреннего духовного развития. Ф.М. Достоевскому были близки все эти моменты, и 20 декабря 1872 года он стал сотрудничать с «Гражданином». Во время своей деятельности он привнес немало нового: появились статьи о московской жизни, наладилась работа с внутренней и заграничной корреспонденцией, важное значение приобрели «постоянные отметки всего особенно характерного, странного и удивительного в современной текущей жизни»[72]. Известный «Дневник Писателя» Ф.М. Достоевский начал публиковать именно в «Гражданине». Но вскоре он понял, что поторопился с принятием на себя столь непростой должности, и в марте 1874 года решил уйти из журнала из-за того, что исполнение редакторских обязанностей требовало больших временных затрат и усилий. «Кроме материальных неприятностей, Федор Михайлович за время своего редакторства вынес много нравственных страданий, так как лица, не сочувствовавшие направлению “Гражданина” или не любившие самого князя Мещерского, переносили свое недружелюбие, а иногда и ненависть на Достоевского»[73]. Взвесив все «за» и «против», Федор Михайлович покинул «Гражданина» и стал заниматься написанием романа «Подросток». «Дневник Писателя» отдельными выпусками еще выходил ежемесячно в 1876–1877 годах, один раз в 1880 году, и последний – в 1881 году. Кроме размышлений на актуальные темы, Достоевский в «Дневнике Писателя» издавал и художественные произведения: «Мальчик у Христа на елке», «Кроткая», «Сон смешного человека» и другие. В нем же была напечатана и Пушкинская речь.

Следуя хронологической линии, стоит отметить, что у писателя в марте 1878 года состоялось очень знаменательное знакомство. В тот день Ф.М. Достоевский по приглашению нанес визит в дом великого князя С.А. Романова, где познакомился с внуком Николая I, великим князем К.К. Романовым. Впоследствии Константин Константинович не раз звал Федора Михайловича к себе, называя эти встречи «вечерами с Достоевским». В дневнике от 26 февраля 1879 года великий князь писал: «Я люблю Достоевского за его чистое детское сердце, за глубокую веру и наблюдательный ум. Кроме того, в нем есть что-то таинственное, он постиг что-то, что мы все не знаем. Он был осужден на казнь: такие минуты не многие пережили; он уже распростился с жизнью – и вдруг, неожиданно для него, она опять ему улыбнулась. Тогда кончилась одна половина его существования, и ссылкой в Сибирь началась другая». Всего его записей о Достоевском около десяти. Как вспоминала Анна Григорьевна, с молодым великим князем у писателя установились дружеские отношения, тот часто приглашал его, разговаривая с ним наедине, или устраивал приемы, на которых Достоевский читал что-либо из своих произведений. Несколько раз Федору Михайловичу доводилось читать «в присутствии супруги наследника цесаревича, ее высочества великой княгини Марии Федоровны, Марии Максимилиановны Баденской и других особ императорской семьи». Когда Ф.М. Достоевский умер, императорская семья высказала Анне Григорьевне свои соболезнования, на похоронах присутствовал член царской фамилии, и вдове с детьми была назначена ежегодная пенсия в 2 000 рублей. Императорский дом, ранее не уделявший особого внимания литераторам, на смерть Достоевского отреагировал как на уход из жизни их близкого друга.

Последними произведениями Федора Михайловича Достоевского стали романы «Подросток» (1875) и «Братья Карамазовы» (1879–1880). Им мы уделим внимание в свое время. А пока подведем итоги повествования – жизнь Достоевский и впрямь прожил нескучную. Но впереди еще много открытий.

Личность

В этом разделе мы с вами удивимся количеству мнений о том, каким же был Достоевский. Хотя на самом деле он просто был разным. Корректор В.В. Тимофеева, которая работала с Федором Михайловичем, вспоминала о первом дне знакомства: «Да и все в нем в тот день мне казалось безжизненным: вялые, точно через силу движения, беззвучный голос, потухшие глаза, устремленные на меня двумя неподвижными точками». И уже в другой день она же писала, что лицо Достоевского «как бы озаренное властной думой… с проникновенным взглядом глубоких потемневших глаз… оно дышит торжеством своей умственной силы, горделивым сознанием своей власти… Это было лицо великого человека, историческое лицо». Какой разительный контраст, согласитесь!

«Это были живые, в высшей степени внимательные глаза, казалось, смотревшие вам прямо в душу и видевшие ее всю насквозь, со всеми ее изгибами и тайниками. Но не строгое осуждение, не злая или холодная насмешка смотрела из них, а что-то ободряющее и ласковое, задушевное и милое, вызывающее на откровенность и доверие. То же самое звучало и в его голосе, необыкновенно искреннем и сердечном», – повествует нам таким вот образом о Федоре Михайловиче А.А. Александров[74]. Или: «Глаза угрюмые, временами мелькает в них подозрительность и недоверчивость, но большею частью видна какая-то дума и будто печаль»[75], – Е.Н. Опочинин тоже не смог обойти своим вниманием вдумчивые глаза писателя.

«Удивительный то был человек. Утешающий одних и раздражающий других. Все алчущие и жаждущие правды стремились за этой правдой к нему; за малыми исключениями, почти все собратия его по литературе его не любили. Говорили и продолжают говорить, что он слишком много о себе думал. А я имела смелость утверждать, что он думал о себе слишком мало, что он не вполне знал себе цену, ценил себя не довольно высоко», – составила о Федоре Михайловиче свое суждение Е.А. Штакеншнейдер[76].

«В этих глазах всегда отражалось