Около 1716 года Шафиров, по поручению Петра I, написал знаменитое «Рассуждение о причинах войны», в котором борьба со шведским королём была представлена как необходимость, вызванная существенными потребностями государства.

15 февраля 1723 года комиссией из десяти сенаторов он был обвинен в злоупотреблениях и хищениях в особо крупных размерах в подведомственном ему почтовом ведомстве, лишен всех званий, титулов и выслан в Сибирь, которую потом облегчили ссылкой в Новгород «под крепким караулом», где ему со всей семьёй отпускалось на содержание в день тридцать три копейки. И только после смерти Петра I Екатерина вернула ему баронский титул, присвоила чин действительного статского советника (1725), сделала президентом Коммерц-коллегии и поручила составление истории Петра Великого.

Шафиров П. П. внёс большой вклад в развитие русской почты, которую возглавлял с 1701 года по 1723 год. В первой редакции Табели о рангах 1722 года указан состоящий в пятом классе чин Шафирова – генерал почт-директор, первый в России.

3.8. Шафиров и Демидов

– Да, есть же люди с золотыми руками, – пробормотал себе под нос и откинулся на спинку кресла, продолжая отдаваться воспоминаниям Пётр Павлович Шафиров, смотря через лорнетку на искусно сделанные пистолеты.

Мысли бежали легко. Всё произошло, когда он в 1696 году ехал из Воронежа. Ох уж этот Воронеж! Перед глазами встали картины с тысячами жителей из окрестных городов, собранных на строительство флота. Стук топоров стоял с утра до вечера. Царь Петр I сам руководил строительством: его статную фигуру то с топором в руках, то дающего указания, постоянно видели в гуще работы.

Почему Воронеж и флот? Петр избрал город для строительства флота, поскольку тот стоял на берегу реки, недалеко от Дона. В окрестностях росли вековые дубы и сосны, служившие материалом для строительства судов. Неподалеку залегала липецкая железная руда, из которой можно было выплавить пушки.

И вот закончив свои дела, поприсутствовав 2 апреля 1696 года на спуске на воду большой галеры «Принципиум», а 26 апреля – многопушечного корабля «Апостол Пётр», Пётр Павлович отъехал в столицу, добравшись дорогой до Тулы.

Наболтавшись на ухабах в карете, от безделья периодически доставал свою любимую «игрушку», ценный дорожный пистолет работы знаменитого немецкого мастера Кухенрейтера. Дорогущая нужно признаться штука! Иногда, чтобы размять суставы, выходил из кареты и, прицелившись в какую-нибудь ворону на дереве, производил выстрел.

– Эх, хорош! – Довольно целуя пистолет после каждого выстрела, выкрикивал вельможа.

Потом доставал тряпочку, продолжая подскакивать на подушках кареты, усердно протирал и так довольно блестевший всеми своими выступами пистолет.

– Эх, хороша игрушка! – продолжал любоваться изделием Шафиров.

Но однажды на очередном привале пистолетик дал сбой и выстрел не произошёл. Пётр Павлович покрылся испариной от волнения:

– Эй, любезный! – Крикнул он извозчику, а далеко у нас Тула?

– Да к вечеру будем, барин!

– Ох ты беда, давай, давай погоняй, Ефремыч, ой беда, пистолет – то сломался!

Когда покатилось солнце к заходу, Ефремыч прокричал:

– Барин, подъезжаем, Тула перед нами!

Шафиров выглянул в окошко кареты, перекрестился:

– Ну, слава богу!

Перед ним вольготно раскинулась Тула по обеим берегам Упы, разделенная ее руслом на Заречье и старый город. Солнышко ещё немного покатилось, покатилось и своим краешком коснулось реки, заблестев на воде заигравшими от прикосновения его лучей чешуйками воды. По крайней мере так ему показалось, что вода покрылась блестевшими чешуйками, ну, как у рыбы!

Прошла ночь, наступил день. Никита Демидович смотрел на пистолет, который он согласился отремонтировать по просьбе Шафирова Петра Павловича, и ухмылялся:

– Ну Пётр Павлович, ну каков? Затравка видите ли не работает! Сломался! Так куда он сломался, просушить, да пороху насыпать свежего на полку сухого и все дела! Посмеялся, что ли? Ан совсем лень руками – то дело делать! – Так рассуждая, Никита разобрал «до винтика» знаменитую работу Кухенрейтера.

– Мудрёно, конечно, изготовлен, но чай не хуже мы, чем Европа. Сделаю – ка ему такой же, да посмотрим, как он отличит от моего.

Время договорённости на ремонт пробежало быстро и Пётр Павлович, в окружении местных чиновников, встречая Никиту, дружески похлопал того по плечу:

– Ну как, любезный, чем порадуешь меня?

Никита степенно положил коробочку зелёного сукна, открыл её. Шафиров достал блестевший металлом пистолет и не выдержав, чуть ли не бегом проследовал в огороженный забором двор, насыпав пороха, выстрелил в висевший глиняный горшок на штакетине. К его огромной радости прогремел выстрел, и горшок разлетелся на мелкие кусочки.

– Браво, браво! – затряс бакенбардами парика Шафиров, приобняв Никиту, стоявшего рядом с ухмылкой на лице, полез за деньгами расплатиться.

Никита тоже рассмеялся, огладив бороду, и неспешно из – под полы достал второй пистолет ничем не отличавшийся от первого.

Шафиров в недоумении уставился на кузнеца, не понимая, ему рассердиться или рассмеяться.

– Не обижайтесь, сударь, первый пистолет моей работы, он в точь-в-точь копия вашего. Русские мастера поди не хуже умеют заграничных делать, берите оба!

Описать восторг Шафирова, значит ничего не сказать. В восторге от работы тульского кузнеца был не только он, но и все присутствовавшие при этом местные чины. Все знали о высоком мастерстве Никиты сделать ружье, фузею, но такой степени мастерства, воспроизвести чрезвычайно изящный иностранный механизм, от него не ожидали. Шафиров достал из «калиты», такой поясной сумки прикрепленной к ремню, деньги и щедро расплатился с кузнецом.

– Да, есть люди с золотыми руками, – опять пронеслось где – то далеко в голове Петра Павловича, рука с лорнеткой соскользнула вниз к ковру, голова опустилась на левое плечо, а улыбка о хороших воспоминаниях так и осталась на лице заснувшего вельможи.

Вскорости Шафиров с упоением восхвалял кузнеца Никиту Демидова Петру I, рассказывая об умелом мастере, сделавшим дубликат пистолета самого Кухенрейтера, который один в один похож и видом, и всеми деталями на подлинник.

3.9. Демидов и Пётр I

После значимой победы со взятием Азова во втором Азовском походе, корабли в Воронеже еще строились вплоть до 1711 года и лишь потом строительство было перенесено на Балтику.

15 августа 1696 года из Азова Пётр I выехал для осмотра Тульских железных заводов. В этот ли раз или в новую поездку через Тулу в Воронеж, об этом история умалчивает, Пётр I прибывает со свитой в Тулу. Перед Россией по планам Петра стояли грандиозные задачи