— Они могут захотеть красивой аккуратной концовки, которая подытожила бы все тайны, а мне придется убедить их, что это невозможно.

Многим вопросам было суждено остаться без ответов, и неизвестно, найдутся ли на них ответы когда-нибудь в будущем.

Рэйчел получила электронное письмо от «Газель Филмз», где студия предлагала существенное денежное возмещение за использование ее вещей, и этих денег с легкостью хватило бы, чтобы выплатить кредит. Это значило, что магазин был спасен. Рэйчел закрыла глаза и молча возблагодарила Бога. Месяцы волнений были позади. Если бы у Алекса все тоже прошло удачно, день получился бы идеальным. Как только у Рэйчел выдавался свободный момент, она думала, как там справляется Алекс.

Уже ближе к концу дня он позвонил из поезда:

— Им понравилось! Они прекрасно поняли необходимость открытой концовки, Даже спросили, не собираюсь ли я на следующий год сделать еще одну программу о Диане, о ее гуманитарной работе: посещении больниц, регулярных телефонных звонках смертельно больным людям, цветах и подарках больным детям, письмах сиротам. Я уже собрал уйму материала. Есть много такого, о чем не знали широкие массы.

— Блестяще! — подбодрила его Рэйчел. — Я горжусь тобой. Ты становишься на телевидении экспертом по вопросам, касающимся Дианы.

— Любовь моя, я должен тебе кое в чем признаться, — сказал Алекс. — Со всей этой кутерьмой я не успел приготовить тебе подарок на Рождество. Есть ли что-нибудь такое, чего тебе хотелось бы получить? Я постараюсь завтра раздобыть.

— Жакет от Скиапарелли, — невозмутимо ответила Рэйчел.

— Хорошо. Какие-нибудь серьезные предложения?

— Это серьезное предложение.

Нуждавшаяся в деньгах клиентка пришла в «Забытые мечты» в тот же день и сказала, что не нашла никого, кто согласился бы купить жакет, и Рэйчел взяла его.

— О господи, во что я ввязался?

Рэйчел рассказала Алексу о мужьях, у которых поджимало время и которым она продавала подарки к Рождеству в последний момент, и добавила:

— А твой получается точно самым дорогим.

* * *

Рождественским утром Алекс открыл альбом с фотографиями своего детства и был так растроган, что нельзя описать словами. Они сидели в постели и листали альбом. Рэйчел накинула жакет от Скиапарелли, а Алекс вокруг головы повязал рождественскую ленточку. Он погрузился в воспоминания и рассказывал Рэйчел истории, связанные с каждой фотографией.

— Мама разбиралась в моде, как и ты. Я помню, как гордился, когда мы шли с ней по улице и прохожие глазели на нее… — Он перевернул страницу: — Эту рыбину я поймал в Озерном краю, и папе пришлось убить ее, потому что самому мне было страшно… — Следующая страница: — Ты знала, что я был школьным чемпионом по плаванию в возрасте десяти лет?

Не все эпизоды Алекс помнил, но был явно тронут проявлениями материнской любви.

— Ты прямо вернула мне детство, — сказал он Рэйчел.

— Кстати говоря… — отозвалась она. — Вчера мне звонила Сьюзи и сказала, что ее бабушка не собирается оставлять себе ту картину, что мы с тобой тащили из Парижа. Она заказала себе копию, а оригинал отправит сыну Мэри и Эрнеста. Он живет в Израиле.

— Мне кажется, это хорошее решение. Сколько ему лет?

Рэйчел быстро прикинула в уме:

— Мне кажется, ему должно быть за пятьдесят пять, ближе к шестидесяти.

— Ему понравится. Это исторический подарок, вроде того, что ты подарила мне.

Рэйчел вручила Алексу еще и биографию Уоллис Симпсон. После завтрака, перед тем как начать читать книгу, он пробежался по оглавлению и нашел упоминание фон Риббентропа.

— Здесь есть про семнадцать роз, — сказал Алекс и зачитал фрагмент из книги: — Фон Риббентроп был отправлен в Лондон с заданием внедриться в высшее общество и оказать на него влияние. Он начал роман с Уоллис и о каждом разговоре с ней докладывал напрямую фюреру, который ею особенно интересовался и даже просматривал в охотничьем доме Обер-зальцберг специально приобретенную кинопленку, где была запечатлена возлюбленная Эдуарда.

Рэйчел нахмурилась:

— Что-то мне не очень верится в версию, что Риббентроп покупал ей по семнадцать цветов, потому что они семнадцать раз переспали. Почему они остановились именно на семнадцати? Если он соблазнял ее, чтобы подобраться к Эдуарду, то было бы галантнее хотя бы притвориться, что он собирается сделать это и в восемнадцатый раз. А если отношения закончились, то зачем продолжать посылать цветы и делать гравировку с этим числом на браслете? К тому же кто будет считать разы в пылу страсти?

Алекс согласился с Рэйчел.

— После отречения Уоллис стала всем ненавистна, — сказал он, — и я думаю, в том, что о ней писали с тех пор, присутствует изрядная доля женоненавистничества. Похотливая вероломная хищница или самая недопонятая женщина в истории? Я хочу снять документальный фильм, посвященный этому вопросу.

* * *

На следующий день после Рождества они съездили к родителям Рэйчел, 27 декабря навестили родственников Алекса, а в воскресенье, двадцать восьмого, собирались устроить себе ленивый день перед выходом на работу. Они позавтракали в постели, потом Алекс включил компьютер и проверил почту, а Рэйчел тем временем отправилась в душ.

— О боже мой! — услышала она возглас Алекса, и через несколько секунддверь ванной распахнулась.

— Что такое? — на мгновенье ее охватил страх, что пришли плохие новости, но Алекс улыбался во весь рот.

— В Сочельник по электронной почте пришло письмо от месье Бельмона. А я и не проверял почту с тех пор. Представляешь, французская полиция не выдвигает против меня обвинений, так как они посчитали, что браслет не принадлежал Диане. Они отправили фотографию сердца ее родственникам и дворецкому, и никто из них не смог его опознать. — Он победоносно ударил кулаком в воздух.

— Конечно не опознали! — взвизгнула Рэйчел. — Это замечательная новость.

Алекс нахмурил брови:

— Они должны были увидеть, что браслет появился на ней в тот день чуть раньше. Может, они не захотели еще больше осложнять и без того запутанное следствие тяжбой со мной из-за такого малюсенького кусочка металла. Но, как бы там ни было, у меня что-то вроде горы с плеч упало, потому что мне больше не грозит год тюрьмы.

— Я бы тебя спасла, — сказала Рэйчел. — И мы бы организовали побег. Было бы захватывающе. Но так оно, может, и лучше.

Глава 71

Уилтшир. Сентябрь 1941 года

28 сентября Мэри с кровати наблюдала за празднованием двухлетия Генри. Эрнест купил ему в подарок модель железной дороги с сигнальной будкой, станцией и парой поездов. Он сидел на полу