Примечание. Иуда в данном случае, конечно, не Искариот, а общее название еврейского народа с аллюзией на историю его вавилонского плена от Навуходоносора до Кира.

Сонет 40. Пророчество Страшного суда. № 1. Царство Антихриста

Пока клекочет орел, и ревет медведь, и рычит лев, и ворона попирает Агнца, возвысившего наш род превыше небес, голубь возносит скорбные причитания в глухое небо; пока, смешанное с доброй пшеницей, на поле человеческой природы произрастают плевелы и вика, пусть эта безбожная секта богохульных мудрецов, что презирает наши надежды, жрет, жиреет – и будет настороже. Близок день падения этих угрюмых гигантов, прославленных по всему миру, стойко выкрашенных в кровавый оттенок, которым вы аплодировали в притворной лести, – они будут сметены с лица земли и погружены в ужасный Ад, охваченные пламенем, плакать и выть вместе с вами навеки в скорбных темницах.

Сонет 41. Пророчество Страшного суда. № 2. Осуждение нечестивых

Вы – секта, наиболее враждебная добру и истине, дегенераты божественного корня, вскормленные на лжи и строках Таис, Синона, Иуды и Гомера! Вас – так скажет Дух, когда Христос со свитой святых вернется воссиять на Земле, когда пятый Ангел заслуженно прольет сосуд возмездия – ужасного гнева и должных мучений, – ваши нечестивые губы, неверные языки обовьет мрак, и будете скрипеть и скрежетать вашими дикарскими зубами от свирепого гнева и тщетной ярости. В Малеболге заключены ваши души, в огненном известняке, а для увеличения боли вы увидите радостных спасенных, увенчанных миртовым венком Разума.

Примечание. Четыре персонажа Античности, перечисленные Кампанеллой, являют собой, по комментарию Адами, «четырех евангелистов темного века Аввадона» и являются символами: гетера Таис Афинская, любовница Александра Македонского и Птолемея Лага, – разврата; Синон, в постгомеровской традиции убедивший троянцев ввести в свой город рокового деревянного коня с греческими воинами, – лжи; Иуда Искариот – предательства; Гомер – литературного вымысла. Малеболг (Малеболгия, Злые Щели) – восьмой круг Ада, согласно Данте, в десяти рвах которого казнятся лжецы, обманщики, воры, льстецы и т. п.

Сонет 42. Пророчество Страшного суда. № 3. Золотой век

Если люди и вправду были счастливы в том золотом веке, то и мы еще можем надеяться увидеть кроткое правление Сатурна. Ибо все, что было погребено, – оживет благодаря повторяющемуся циклу времени. Пусть это напрасно отрицают лиса, волк и ворона, расхрабрившись обманом и предательством, – веру в это защищают царящий Бог, знамения в небесах, череда пророков и все сердца. Поистине, если бы запретить «твое» и «мое», от почестей, удовольствий и выгоды мир отвернулся бы [и стал], я полагаю, Раем. Слепая любовь [обратилась бы] в скромную, с открытыми глазами; коварство и невежество – в живую истину, а мерзкое угнетение – в братство.

Примечание. Упоминание о «твоем» и «моем» – прямая аллюзия к диалогу Платона «Государство», где прямо указано теми же словами, что собственнические интересы ведут к порче нравов и междоусобиям.

Сонет 43. Тысячелетие

Да запретит Бог, чтоб среди этих трагических сильных болей моя мысль склонилась бы к пустой комедии, когда страшные муки и предостерегающие несчастья предвещают этому миру немедленный конец. Приближается день, который расстроит все земные секты, а все элементы смешает в жалкую руину и с радостью отошлет духи праведников для отдохновения в небесные сферы. Всевышний прибывает на Святую землю, чтобы собрать там свой царский двор и священный собор, что предсказано в псалмах и пророками. Он широко разольет богатство своей милости по всей своей державе – месту пребывания избранной паствы, приумножаемой поклонением и свободными милостями.

Примечание. В этом сонете явно видны отзвуки учения хилиастов о тысячелетнем царстве Христа. Предположение Саймондса, что этот сонет был бурным выражением негативной реакции Кампанеллы на некое предложение написать комедию, мягко говоря, странно, учитывая обстоятельства, в которых пребывал и тайно творил Кампанелла. Саймондс сам чувствует нелогичность своего предположения и осторожно оговаривается, что это может относиться к ранним годам Кампанеллы.

Сонет 44. Настоящее

Нашему веку приличествуют черные облачения. Когда-то они были белыми, затем – пестрыми; теперь – темны, как африканский Мавр, черны, как ночь, адские, предательские, мрачные, ужасающие в своем невежестве и набитые испугом. К стыду нашему, мы избегаем ярких цветов, оплакивая наш конец, мы терпим тиранов, цепи, виселицу, свинец, ловушки, соблазны – о наши унылые герои, наши души потонули во мраке. Черный траур также означает ту величайшую глупость, что делает нас слепыми, скорбящими, удрученными горем: ибо сумерки милы горестной меланхолии. Тем не менее колесо судьбы еще вращается: эти сумрачные одеяния мы сменим на святые белые ризы, в которых воссияем.

Примечание. Черный цвет одежды – мода завоевателей-испанцев и итальянских коллаборационистов. Также в финале следующего сонета Кампанелла противопоставляет черный цвет захватчиков и грешников белому цвету Бога и его служителей.

Сонет 45. Будущее

Я вижу, как Святой Владыка, облаченный в белые одежды, снисходит править своим двором средь сияющих святых и старейшин, рядом с ним – бессмертный Агнец, руководящий их хором. Иоанн заканчивает свое скорбное повествование об ужасных мучениях, и Лев Иуды восстает, чтобы раскрыть роковую книгу, и первая сломанная печать посылает белого ангела излить Божий гнев. Первые прекрасные духи, облаченные в белое, выходят встречать того, кто движется на своем белом облаке в сопровождении белых как снег всадников. Вы же, облаченные в черное, ненавидящие громкий звук Божьих поднятых ангельских труб, пребывайте немыми. Вот чистый белый голубь принуждает черных ворон к бою!

Примечание. Сонет преисполнен апокалиптическими аллюзиями, включая упоминание автора Апокалипсиса, апостола Иоанна Богослова. Оттуда – Агнец и старейшины, книга Страшного суда, открываемая Христом – Львом из колена Иудина, снятие с нее семи печатей, каждая из которых порождает новые бедствия, изливаемые ангелами чаши гнева Господня, Христос-судия на облаке, трубящие ангелы и т. п.

Сонет 46. Год 1603-й

Я вижу первые блуждающие по небу светила спускающимися на седьмое и девятое столетия, когда к державе Стрельца будут добавлены три года, и этот эон и наш век закончатся. Ты тоже, Меркурий, словно писец, вносишь свою лепту в оглашение этого страшного указа, хранящегося в архивах вечности и подписанного и скрепленного печатью властей, которых ни одна молитва не может склонить [к милости]. Над полным меридианом Европы при твоем восходе я вижу, как в десятом доме ты держишь свой двор, Солнце входит в согласие с тобой в Козероге. Да дарует Бог мне сохранить мое смертное дыхание, пока я не узрю тот славный день, который наконец поразит сынов смерти!

Примечание. Как помнит читатель, Кампанелла был весьма сведущ в астрологии, этими его услугами пользовались римский папа Урбан VIII и французский королевский двор, одно из его сочинений –