Стоял теплый летний денек, и Грейс расположилась у себя в студии в окружении охапок свежих цветов, которые собиралась засушить и пустить на аппликации, потому что это успокаивало и доставляло удовольствие. От неожиданности она вздрогнула, когда от дверей донесся голос Стефании:

— Мама!

— О господи! — воскликнула Грейс, резко оборачиваясь и хватаясь за пустившееся в галоп сердце. — Стефи! Очень рада тебя видеть, но и удивлена тоже.

Младшая дочь рассмеялась. Она была достаточно похожа на Каролину, чтобы Грейс вновь почувствовала печаль, которая преследовала ее с самой свадьбы.

— Извини, да сказала Стефи, — но я хотела... Я подумала, может, мы составим друг дружке компанию?

Грейс чуть не разрыдалась от потрясения. Ее красивая, популярная дочка наверняка отклонила множество приглашений в куда более гламурные места ради Рок-Ажеля и общества своей матери, бывшей актрисы. Пройдя по комнате, она обняла Стефанию:

— Лучше просто не придумаешь! Я очень рада, что ты приехала.

— Хочешь, помогу тебе с цветами?

Это предложение тоже было неожиданным. Грейс гадала, какие еще приятные сюрпризы готовит этот вечер. Поговорить с дочерью о цветах и вместе повозиться с ними было заманчиво, но рисковать не хотелось: вдруг Стефании это наскучит и ей никогда больше не захочется проводить время с матерью? Поэтому Грейс сказала:

— Вообще-то я проголодалась, а ты?

Они провели час в почти деревенской кухне: шинковали свежую зелень и крошечные помидоры, которые перед этим вместе собрали с грядок, кипятили воду для пасты, перекусывали местным козьим сыром, чесночными гренками и газировкой. А еще обменивались забавными историями с недавней свадьбы, и Стефи рассказала о девочках из своей школы и о том, что ее не приглашают на некоторые вечеринки и прогулки. Конечно, ей это не нравилось.

— Мне не всегда действительно туда хочется, но я хочу, чтобы меня звали.

— Да, — согласилась Грейс, — когда зовут, это всегда приятно.

Она припомнила, как перестала получать приглашения на регулярные голливудские вечеринки, когда перебралась в Монако. Конечно, она не смогла бы их посетить, но было бы так здорово ощутить, что друзья сильно по ней скучают и поэтому все равно приглашают. А так она казалась себе всеми покинутой. Правда, в последние годы ей пришлось отклонить множество приглашений, и это ощущение забылось, но сейчас она постаралась изо всех сил посочувствовать дочке и показать, что понимает ее.

Когда перед каждой из них стояло по тарелке с дымящимися ароматными спагетти с зеленью и обжаренными в масле анчоусами, уже стемнело.

— Посмотрим, нет ли по телевизору хорошего кино? — предложила Грейс.

Когда Стефи с нетерпеливой улыбкой согласилась, они перебрались в гостиную, уселись там, скрестив ноги, и Грейс стала при помощи новинки, пульта дистанционного управления, переключать каналы в поисках достойного фильма. Такой нашелся спустя всего несколько минут, причем настолько удачный, что Грейс заподозрила вмешательство небес. Показывали «Римские каникулы» с Одри Хепбёрн, и от начала прошло не больше пятнадцати минут.

— Ты его уже смотрела? — спросила Грейс у дочери, которая с жадным вниманием уставилась на экран. Та, проглотив порцию своей пасты, замотала головой. — Позор на мою голову, если так. Это обязательный к просмотру фильм.

Ах, если бы с ними была и Каролина! Во время первой рекламной паузы Грейс рассказала, что они пропустили.

— Значит, — словно не веря своим ушам, переспросила Стефания, — это правда? Про принцессу маленькой европейской страны, которая хочет сбежать от привычной жизни?

— Да, — подтвердила Грейс, которой самой едва верилось в такое совпадение.

Впервые она смотрела этот фильм, когда он только вышел, в тысяча девятьсот пятьдесят третьем году, и было ей двадцать три года — ровно столько, сколько самой Одри. Грейс отчетливо помнила, как сидела в темном зале, смотрела, как принцесса Анна наслаждается мороженым, новыми сандалиями и озорной стрижкой, этими маленькими проявлениями свободы, которые сама Грейс легко могла себе позволить в любой момент, едва только выйдя из кинотеатра. Она даже не подозревала, что через три года молодая актриса, которая сейчас завидовала сыгравшей главную роль коллеге, променяет эти самые проявления на ту жизнь, которую Одри изображает в фильме.

Сейчас, спустя двадцать пять лет, Грейс смотрела на экран вместе с собственной маленькой принцессой и смеялась узнаваемости ситуаций, когда оберегаемая принцесса Анна в обществе покоренного ее наивным обаянием Джо Брэдли, которого сыграл Грегори Пек, попадала во всевозможные передряги по всему Риму. Когда фильм подошел к концу и Анна приняла решение вернуться к чопорной жизни монархини со всеми этими парадными обедами и интервью, которые она ненавидела, Грейс и Стефания принялись сморкаться и вытирать глаза салфетками. Наконец замелькали финальные титры, мать и дочь посмотрели друг на друга, безудержно расхохотались и босиком отправились на кухню есть мороженое.

— Жалко, что Каролина не встретила Джо Брэдли… — задумчиво протянула Стефания.

«Я только что подумала то же самое», — мелькнуло в голове у Грейс, но вслух она сказала:

— Уверена, Филипп устроит ей замечательный медовый месяц. И, может быть, однажды Джо Брэдли встретишь ты.

Стефани разулыбалась. Грейс никогда не видела ее такой взбудораженной и беззаботной одновременно.

— Это было бы здорово, — произнесла дочь.

Потом Грейс лежала в постели посреди бархатной тьмы, в открытые окна лилась симфония сверчков и цикад, в углу комнаты негромко жужжал вентилятор, а ее сердце наполнялось благодарностью. Ей пришлось много от чего отказаться, и вот жизнь наконец-то стала кое-что возвращать. Место в правлении киностудии, поэтические чтения и теперь — близость с дочерьми, которой она всегда так жаждала. Может быть, брак Каролины долго не протянет, но даст Грейс возможность поддержать ее и стать ближе с остальными двумя детьми.

Не успеет она оглянуться, как и Стефания станет взрослой женщиной. Тогда, быть может, другой режиссер, того же калибра, что и Хичкок, пришлет ей новый сценарий. И пусть Ренье говорит, что ему угодно, и неважно, что там велит клочок бумаги, подписанный десятилетия назад. Ее любимых выросших детей никому уже не удастся забрать, и никто не помешает им сесть в самолет до Калифорнии. А они так и сделают. Наверняка.

Глава 39

1981 год

Двадцать пять лет. Их так называемая свадьба века состоялась четверть столетия назад. А этой весной английский принц Чарльз женится на леди Диане Спенсер, и эта свадьба объявлена самой грандиозной в истории бракосочетаний со времен их собственной. Так странно считаться невестой, на которую равняются другие, особенно если сама едва помнишь, как носила то платье,