Вячеслав Вячеславович Огрызко
Михаил Суслов
У руля идеологии
© Огрызко В.В., 2024
© Фонд поддержки социальных исследований, 2024
© ООО «Издательство «Вече», 2024
За спиной трёх лидеров
В политических, научных и литературных кругах до сих пор нет единого мнения о роли Михаила Суслова в судьбе нашей страны. Одни считают, что этот человек много лет занимался в основном чистой пропагандой, причём без особых успехов, и никогда по большому счёту ни на что не влиял. Эту позицию высказал, в частности, в 2016 году в одном из интервью доктор исторических наук генерал-лейтенант Александр Зданович, который по прежней многолетней службе в органах госбезопасности вроде бы должен быть хорошо осведомлён о делах советской партийной верхушки брежневской эпохи.
Однако не раз звучали и противоположные суждения: будто в 1960–1970‐х годах именно Суслов реально управлял страной, а Брежнев был всего лишь номинальной фигурой.
Достоверно известно, что Суслов входил в окружение трёх лидеров страны: Иосифа Сталина, Никиты Хрущёва и Леонида Брежнева. А кто ещё, кроме него, смог остаться в руководстве страны при трёх очень разных вождях? Разве что Анастас Микоян. Тому вообще удалось отметиться даже не при трёх, а при четырёх руководителях. Не зря о нём говорили: «От Ильича до Ильича без инфаркта и паралича». Он начинал при Ленине, а закончил политическую карьеру при другом Ильиче – Брежневе. Кстати, уже на пенсии Микоян взялся за мемуары, что очень сильно встревожило Кремль. На бывшего и весьма деятельного члена правящей верхушки было оказано беспрецедентное давление. И Микоян вынужден был сдаться и о многом в своих воспоминаниях умолчать. Правда, при этом он всё равно не удержался от того, чтобы задним числом свести счёты с Сусловым и дать тому в целом весьма нелестную оценку.
К слову, другой кремлёвский небожитель – Вячеслав Молотов – на склоне лет презрительно называл Суслова провинциалом в политике. Правы ли были Микоян и Молотов? Всё-таки провинциалы по тридцать с лишним лет в руководстве крупных государств не состоят.
Кстати, много лет занимавшийся политикой биолог Жорес Медведев утверждал, что Суслов являлся ни много ни мало секретным наследником самого Сталина. А тот вряд ли в число своих возможных преемников включил бы пигмея или провинциала.
А что же сам Суслов? Его многолетнее присутствие на политическом Олимпе страны отнюдь не означало его всесилия. Хотя и такие мифы существовали. И чаще всего они распространялись почему-то на Западе. Та же Европа очень долго уверяла весь мир в могуществе Суслова. Пролистайте подшивки иностранной прессы.
Комментируя поездку Суслова в 1959 году в Англию, обозреватель лондонской газеты «Обсервер» Эдвард Крэнкшоу удивлялся, что в коридорах английской власти так и не разгадали, кто приезжал в их страну. «Мало кто, видимо, понял, – писал он, – что этот страстный коммунист… ныне является одним из двух или трёх наиболее могущественных деятелей Советского Союза»[1].
В другой своей статье Крэнкшоу прямо назвал Суслова преемником Хрущёва.
Другое дело, что сам Суслов к подобным оценкам Запада относился очень нервно. Он слишком хорошо знал закулисную жизнь Кремля и боялся, как бы публикации зарубежных изданий не вызвали у первых лиц нашей страны сомнения в его лояльности и не дали бы повод сначала Хрущёву, а затем Брежневу предложить ему уйти в отставку.
Примечательно, насколько испуганно повёл себя Суслов на встрече с лидером английских лейбористов Вильсоном в Москве летом 1963 года. Хотя чего ему было опасаться? Ведь Вильсон в начале беседы всего лишь констатировал общеизвестный факт, сказав Суслову: «Вы несёте ответственность за международные отношения вашей страны»[2]. Тот немедленно поправил своего собеседника: «У нас коллективное руководство».
В этом был весь Суслов. Он действительно никогда не претендовал на первую роль ни в коммунистической партии, ни в государстве. Может, потому, что первые лица нередко становились жертвами, а вот вторые, как правило, выживали при всех режимах.
Но кого хотел обхитрить Суслов?! Вильсон, как и большинство других английских политиков, прекрасно понимал, что коллективное руководство в Советском Союзе – это блеф. Всё у нас решали, как правило, несколько человек. И в этом узком кругу весомое место принадлежало как раз Суслову.
Это, кстати, отмечали и политики и журналисты из других стран. Скажем, индийская печать весной 1961 года, освещая приезд делегации КПСС в Дели, подчёркивала, что Суслов – «самый важный руководитель Компартии Советского Союза после Хрущёва»[3] (цитирую по присланной в ЦК КПСС сводке сообщений индийской печати).
Ничего в этом плане не изменилось и после того, как Хрущёва в Кремле заменил Брежнев. Подтверждения тому – в регулярно поступавших на Старую площадь служебных вестниках ТАСС с материалами иностранной печати.
«Суслов – это не мелкая фигура, – убеждала в 1972 году своих читателей французская газета «Насьон». – Он является в Кремле выразителем правоверного марксизма как внутри коммунистического мира, так и за его пределами. Именно он следит за соблюдением доктрины всеми коммунистическими партиями, играет роль прокурора, осуждая уклонистов, также выдаёт свидетельства о хорошем поведении»[4].
Не случайно все зарубежные поездки Суслова собирали аншлаги иностранных корреспондентов. Когда он в феврале 1980 года вылетел на очередной съезд Польской объединённой рабочей партии, тут же в Варшаву подтянулась огромная армия журналистов из всех ведущих стран мира. Как отмечала югославская газета «Политика», пресса прибывала в Варшаву только для того, чтобы услышать, что скажет М.А. Суслов[5].
А вот в нашей стране Суслов даже для интеллектуалов очень долго продолжал выглядеть непонятной фигурой. Он для многих так и остался чужим.
Возьмём инженеров человеческих душ – писателей, а заодно и историков. В либеральных кругах в Суслове подозревали скрытого антисемита. Некоторые даже приписывали ему развёртывание в конце 40‐х годов кампании против космополитов. А историк и публицист Иосиф Тельман в «Еврейском обозревателе» прямо утверждал, что именно с Сусловым в первую очередь была связана многолетняя пропагандистская кампания СССР против Израиля и сионизма.
«И всю эту антисемитскую кампанию возглавлял Суслов, – подчёркивал Тельман. – В том, что он был антисемит, сомневаться не приходится. Однако Суслов следил, чтобы «соблюдались правила игры». Антисемитизм чересчур уж открытый, без тени камуфляжа, старался не допускать»[6].
Ещё жёстче высказывался публицист Михаил Агурский. Он утверждал: «…русский национализм Суслова носил крайне антисемитские формы. Конечно, он был замаскирован под так называемый антисионизм»[7].
Часть же охранителей, наоборот, причисляла Суслова к сионистам и к врагам русской культуры. По мнению рьяного противника абстракционизма и любого авангарда Ивана Шевцова, Суслов был подвержен пагубному влиянию своей жены, которую
