— Нам нужно поговорить, — Аля схватила их за руки.

Прохладная и гладкая кожа Астры слегка пульсировала. Пальцы Розы казались хрупкими, но Аля помнила: они могут сжать руку так сильно, что костяшки хрустнут под этим ледяным давлением.

— Прямо сейчас. Нужно уйти отсюда. В сад.

Они переглянулись, и между ними пробежала искра понимания. В коротком взгляде таилось больше смысла и эмоций, чем во всех разговорах с другими обитателями этого мира.

— Конечно, — в глазах Астры вспыхнули крошечные искорки тревоги. — Здесь… небезопасно разговаривать.

— Слишком много ушей у стен, — добавила Роза, нервно перебирая пальцами невидимый край несуществующей скатерти. — И слишком много глаз у зеркал.

Аля вспомнила, как на пиру глаза Розы потемнели, зрачки расширились, поглотили бледно-голубую радужку, пока не стали двумя бездонными колодцами, а голос зазвенел, как разбитый хрусталь. Сейчас Роза стала более настоящей, но что-то подсказывало Але: трансформация может произойти в любой момент.

Их кавалеры так и остались стоять на месте с отсутствующими улыбками, как манекены на витрине магазина. Никто из танцующих пар не обратил внимания на их уход — все продолжали кружиться в идеальном вальсе.

— Следуй за нами, — шепнула Астра, крепче вцепившись в руку Али; её пальцы на этот раз сжались сильнее, почти болезненно, как тогда, за столом. — И что бы ты ни увидела, не останавливайся и не оборачивайся. Здесь всё иначе, чем кажется.

— Особенно сегодня, — в голосе Розы прозвучал смутный страх. — Прядильщица что-то замышляет. Что-то большое. И боюсь, ты — часть её плана.

Они повели Алю через бальный зал к высоким стеклянным дверям в сад. И с каждым шагом музыка становилась тише, а свет тускнел, словно реальность этого места истончалась, обнажая что-то иное под блестящей поверхностью.

Сад встретил их прохладой ночного воздуха и серебристым светом луны. Призрачные яблоки, окруженные ореолами тумана, источали мягкое белое сияние. В воздухе витала неуловимая сладость, как от почти забытого детского воспоминания, всё ещё способного вызвать дрожь в груди.

— Красиво. Слишком красиво, — пробормотала Аля.

Ещё недавно эти яблоки казались ей чудом, волшебством. Она замирала при их виде — дыхание перехватывало от восторга, а пальцы дрожали от желания прикоснуться. Теперь же она видела в них символ этой реальности — ослепительной, но пустой. Плоды без вкуса. Красота без содержания. Совершенство формы, лишённой сути.

Её рука потянулась к ближайшему яблоку. И в этот раз подушечки пальцев встретили лишь холод стекла, а не живую плоть. Ни запаха, ни сладости.

— Фальшивка. Всё здесь — фальшивка, — прошептала она.

Как в старой сказке о райском саде, эти яблоки будто бы обещали знание. Но какой ценой? И что останется, когда наваждение спадёт?

Они сели на мраморную скамью под самым высоким деревом. Полупрозрачные плоды мерцали над ними замёрзшими звёздами. Холод камня пробирал сквозь тонкую ткань платья, и Аля вздрогнула — странно, что даже в этом идеальном мире существовал дискомфорт.

— Как хорошо, что ты вернулась, — Астра снова сжала её руку, отчего по коже пробежали крошечные электрические разряды. — Здесь почти не с кем поговорить по-настоящему.

— И выглядишь ты потрясающе, — Роза окинула Алю восхищённым взглядом. — Это платье тебе невероятно идёт.

— Спасибо, — сдержанно ответила Аля. — Мне нужно знать всё о Прядильщице Снов. Кто она такая?

Их лица изменились мгновенно. Астра побледнела ещё сильнее, а Роза резко выпрямилась; её шея вытянулась, плечи напряглись, а пальцы застыли на складках платья. Они переглянулись, и в этом взгляде было больше смысла, чем в любых словах.

Они боялись. Но кого — её? Или саму Прядильщицу?

— Прядильщица Снов — наша повелительница, — голос Астры стал тише, словно в храме. — Она создала этот мир. Она правит им.

В её глазах мелькнуло тревожное благоговение. Не страх перед врагом, а первобытный трепет перед чем-то непостижимым, как у древних людей перед стихией.

— Она как богиня, — подхватила Роза. — Всемогущая и всевидящая.

Её глаза потемнели, зрачки расширились, как у кошки в темноте.

— Здесь нет ничего, чего бы она не знала, — прошептала она. — Наши мысли, желания… всё принадлежит ей.

Аля вздрогнула, ощущая, как по позвоночнику прокатилась ледяная волна.

— Как она создала всё это? Что было раньше?

В ответ — пустота. Их глаза стали безжизненными, как у рыб, выброшенных на берег.

— Мы не знаем, — наконец произнесла Астра. — Она всегда была. И этот мир тоже.

Она машинально дотронулась до серебряного медальона на шее — звезды с аметистом в центре.

— Это невозможно, — Аля едва сдерживала раздражение. — Всё имеет начало. Может, вы были обычными девушками в реальном мире. Как и я.

«Как и я. Господи, как и я. Я была настоящей».

Роза и Астра снова замолчали. Лица их окрасились мертвенной бледностью. Луна скрылась за облаками, и сад погрузился в вязкую тьму. Музыка из дворца стихла, листья перестали шелестеть; только их дыхание нарушало безмолвие — слишком ровное, слишком неестественное.

Когда свет вернулся, их лица будто постарели. Под глазами Астры пролегли тени, на лице Розы появились тонкие морщинки. Иллюзия дала трещину.

— Где мне найти Прядильщицу? — Аля заметила удивительную решимость в собственном голосе. — Где она живёт?

— Очень далеко, — прошептала Роза, вцепившись в запястье Али с другой стороны. — За пределами сада. За гранью этого мира.

— На самом дне снов, — безучастно добавила Астра. — Там, куда не проникает даже лунный свет.

— Вы когда-нибудь пытались найти её? Сбежать?

Астра отвела взгляд, а Роза отпустила руку Али и снова принялась теребить ткань платья. Вновь загремела музыка из дворца — идеальная, бездушная.

— Сначала… да, — внезапно призналась Астра. — Я пыталась вспомнить.

Она замерла, глаза закатились, и на мгновение её лицо стало пустым. Но всего лишь на мгновение — прежняя глянцевая маска не заставила себя ждать.

— Но зачем менять то, что идеально? — вмешалась Роза. — Здесь красиво. Безопасно. Здесь нет уродства.

Слово «уродство» ударило, как плеть. Всплыла старая, глубокая боль, от которой Аля бежала сюда. Она точно желала уйти от уродства.

Аля взглянула на отражение в ближайшем яблоке — искажённое, расплывчатое… но прекрасное.

«А если настоящей меня больше не осталось?»

— А за уровнями этой реальности — лишь кошмары, — Астра снова коснулась медальона — почти человеческий защитный жест. — Темные, страшные места.

— Роман… то есть Ноктюрн рассказывал мне о других уровнях, — это имя заклинанием нарушило звенящую тишину сада. — Он… сновидец.

— Ноктюрн… — Пальцы Розы замерли на ткани платья, сжались до побелевших костяшек. — Твой Ноктюрн… Сновидец. Приходит и уходит.

— А вы? — Аля внезапно вспомнила разговор с Романом: он как никогда чётко сохранился в её памяти среди размывающихся образов. — Вы тоже были