– Девочки, вы пока заказывайте, я сбегаю, посмотрю, что там с кошкой.

– Только давай быстрее, чтобы десерт мы вместе ели, – поторапливали её девочки.

Ася помчалась домой, у порога скинула с плеча рюкзак, и перед ней предстала картина: Кася скинула со стола её дневник и жадно грызла угол бирюзовой обложки.

– Брысь! – закричала Ася, кидая в кошку небольшую подушку, лежащую на банкетке. – А я ещё кормить тебя пришла! Как ты могла? – со слезами на глазах от злости и обиды рассматривала покусанный дневник девочка.

Неожиданно запищал телефон. Ася взяла его в руки. Открыла мессенджер и увидела новый чат. Это была группа, и в ней были какие-то странные картинки, мемы, неприличные фразы.

– Откуда это? Не понимаю… – крутилось у неё в голове, а палец продолжал пролистывать ленту. Неожиданно она увидела фото почти голой девочки. – Да это же соседка из второго подъезда! Как она тут оказалась? Тут могла быть и я! – И она выпустила от ужаса телефон. Казалось, тело её оцепенело. Бедная Маша! Как она теперь? А она вообще знает?

Телефон снова запищал, и на экране замелькали сообщения.

Ритка Ну, ты где?

Алинка Мы уже десерт хотим!

Уже иду! Ася

Она вышла из мессенджера и посмотрела в окно. Погода была холодная, деревья такие голые. Она снова посмотрела на экран и написала подружкам.

Вас тоже добавили в чат? Ася

Ритка Ага, как раз смотрю.

Алинка Да, а я уже удалилась.

Алинка Иди уже сюда, тут очень уютно!

Ася надела куртку, спустилась вниз и, проходя мимо второго подъезда, снова подумала: «Бедная Машка!» Ветер дул пронизывающий, словно куртки на ней и не было вовсе, и так хотелось от этого ощущения скрыться.

А в кафе и правда было тепло и уютно. Девочки смеялись, так что их было слышно от входа. Ася подошла к стойке и только сейчас поняла, что забыла съесть котлету, да и аппетит куда-то исчез. Мягкий жёлтый свет делал этот день чуточку прекрасней. Она заказала горячий шоколад и свой любимый «наполеон». И пошла к столику девочек.

– А что ты заказала? – спросила Рита. – Мне сейчас принесут ягодный чизкейк, покрытый шоколадом, на песочной подложке.

– Рита! Ну ты как всегда! – сказала Алина. – Я взяла тарталетку с ягодами и без вот этих ваших модностей.

– А я «наполеон» люблю, – шепнула Ася.

– Хм… «наполеон». Скучно как-то… – грубо оценила её выбор Рита. – Не то что в чате! Вы видели, там Машка почти голая. Видимо, переодевалась у окна, глупая!

– Почему глупая? – удивилась Алина. – Бедная – да, неосторожная – может быть, но глупая…

– Ну кто же переодевается прямо перед окном, да ещё и таким шрамом светит. Фу, страшная! – не унималась Рита.

Было видно, что Алина рассердилась. Она схватила Ритин телефон и начала читать комментарии под Машиным фото, а там: «Страшная», «Доска», «Какой шрам уродливый», «Фу, уродина», «Какая комната у неё скучная»…

– Ритка! Я от тебя такого не ожидала! А если бы кого-то из нас сфоткали тайком? Ты бы тоже гадости писала?

– А я ничего и не писала, – перебила Алину Рита.

– Но было очень неприятно от твоих слов, – поддержала Ася Алину.

– Да, ладно, девчонки! Ну, пошутили мальчишки! – оправдывала ребят Рита.

– Как-то ты быстро к ним присоединилась и даже не заметила, с какой жестокостью ты говоришь про Машу! Она хорошая девочка! И совсем не страшная! И уж точно не виновата, что в детстве болела и ей операцию делали. Она вообще тогда еле выжила… – стала защищать девочку Алина.

– А ты откуда всё это знаешь? – удивилась Ася.

– Наши мамы раньше дружили! И в комнате у неё, видите ли, не так круто! А это потому, что у них папа один работает, пока мама по врачам дочку возит. И ладно они, но ты, Рит, как ты могла?! – разочарованно говорила Алина, держа в руках телефон.

– Ась, Алин… Я правда сглупила… Нельзя так, вы правы. Есть пределы у шуток. Простите меня, пожалуйста, – извинилась Рита.

Тут официант принёс десерты, и девочки, как взрослые, стали их пробовать, угощая друг друга. Чизкейк оказался не очень вкусным, и в итоге Ася угостила Риту своим «наполеоном».

– Вообще-то я тоже очень люблю «наполеон», – кивнула Рита.

– Просто тебе хочется выпендриваться, – договорила за неё фразу Алина, и девочки рассмеялись.

– Ладно, а что с чатом будем делать? – краснея, спросила Ася.

– Давайте классной расскажем? – предложила Рита.

– Ребята тут же удалят его и скажут, что ты всё выдумала, – сказала Ася.

– Поэтому нужно сохранить на телефон чат архивом, а потом уже думать, что делать, – предложила Алина. – Будет на них компромат – как в кино.

– Ну и что, вот скажем, нас удалят, а в следующем чате нас будут обсуждать, – загрустила Ася.

– Знаешь! Если захотят, и правда будут обсуждать, и ты и не узнаешь. Но разве не важнее написать, что так нельзя? На меня ведь подействовали слова Алины.

– Но я уже удалилась, – сказала Алина.

– И я, – кивнула Ася.

А Рита принялась писать в чате о том, что вообще-то этот шрам Маша себе не рисовала, а серьёзно болела и что на её месте мог быть каждый из ребят. Что она не виновата в том, с какой внешностью родилась, она её не выбирала в магазине. А мальчишкам, которые были особенно грубы, задала вопрос: «Что, если бы это была ваша младшая сестрёнка или мама? Тоже можно было бы так писать?»

Рита отправила сообщение и выключила телефон, перевернув его экраном вниз.

– С остальным потом разберёмся, а сейчас давайте немного поболтаем о танцах.

В этот день Ася увидела своих подруг совсем другими, она поняла, что можно меняться и как много значат слова. Вечером папа принёс ей карту и сказал, что они с мамой поговорили и решили, что на ней будет храниться та сумма, которую примерно в месяц они давали ей наличными. И раз Ася хочет свою карту, значит, нужно учиться управлять деньгами. Ася была и рада, и смущена одновременно. Как не потратить всё за один раз, поддавшись хотелке? Как научиться в принципе ходить с деньгами и самой решать, что с ними делать? Впрочем, это так похоже на телефон – тоже сначала