Они вернулись в квартиру, а Тюлинька была так погружена в свою работу, что даже не подняла головы, когда они пробегали в комнату Гюро. На озере появились русалочьи розы и бобровая хатка.
– Вальдемар будет бобром, – сказала Гюро. – А Кристина – рыбкой и будет плавать под водой, а Чучело – водяной и лежит под диванчиком. Если сунуть ногу в воду, он подплывёт и будет нас щекотать.
Диванчик они немножко отодвинули от стены, чтобы сесть по разные стороны. Сократ получил швабру – это было его весло. Гюро взяла как весло зонтик, они начали грести тихонько и осторожно, чтобы не потревожить водяного.
Но тут Сократ не утерпел и спустил ногу с дивана, он попал ступнёй прямо на Чучело, и ему стало страшно щекотно.
– Водяной меня пощекотал, – серьёзно сказал Сократ. – Надо грести ещё осторожнее.
Но, поплавав немного по озеру, они увидели, что ничего не происходит, и тогда Гюро сказала:
– Давай лучше играть, как будто вся комната – корабль, так на нём больше места.
– Тогда это будет не плоскодонка, – сказал Сократ. – Тогда это уже ботик или большая-пребольшая рыбачья шхуна.
– Или большой корабль. Я раз была на таком, – сказала Гюро. – А пол в комнате – это палуба.
– Фу ты, до чего грязная палуба! – сказал Сократ.
И он был прав, потому что по полу были разбросаны пучки травы и ветки.
– Надо скатить палубу, – сделав серьёзное лицо, сказала Гюро.
– Скатить? – переспросил Сократ.
– Да. Это делают так – плескают на пол ведро воды, – объяснила Гюро, – и тогда он станет чистым. Сейчас я сбегаю на камбуз за водой.
– Хорошо, – сказал Сократ. Он уже знал, что такое камбуз.
Гюро не стала наливать полное ведро. Она наполнила его только до половины и, вернувшись в комнату, спросила:
– Как будем скатывать – сначала я, а потом ты?
– Только не выливай сразу всю воду, оставь мне тоже, – сказал Сократ.
– Ладно. Я только половину.
Гюро наклонила ведро, а затем качнула, вода полилась широкой струёй.
– Стоп! – сказал Сократ. – Теперь моя очередь.
Ведро стало уже гораздо легче, так что он взял его в руки и плеснул. Вода звонко шлёпнулась на пол. Тюлинька прибежала на шум.
– Караул! – воскликнула Тюлинька. – Что это вы – опрокинули ведро?
– Мы скатили палубу, а то здесь было так грязно, – объяснила Гюро.
Тюлинька застыла на месте, глядя на разливающуюся по полу воду, в которой, как кораблики, плавали травинки.
– Неси скорей половую тряпку, Гюро! И где у вас банные полотенца? Живей, живей, а то будет беда. Что же я наделала! Нарассказывала девочке моряцких историй, а она всё приняла всерьёз!
Тюлинька схватила половую тряпку и принялась собирать воду, а потом отжимать её в ведро. Посмотрев, что делает Тюлинька, Гюро схватила махровое полотенце и стала делать то же самое.
– Ой! Чучело намок! – сказал Сократ.
– Отожми его, – посоветовала Тюлинька.
Ползая на четвереньках, она продолжала вытирать пол.
– Хорошо, что я сразу заметила, – сказала она. – Думаю, что всё обойдётся. Надо же, сколько тут мусора!
– Это были русалочьи розы, – сказала Гюро. – Раньше были.
– Это надо же! Надо же было такое придумать, – приговаривала Тюлинька. – Принеси мешок для мусора, чтобы было куда выбросить. И подберите веточки!
Гюро побежала уносить ветки, а Сократ всё ещё был занят тем, что отжимал Чучело.
– Мы его повесим на верёвочку, и он высохнет, – сказала Тюлинька. – Ишь, озорник, вздумал купаться в середине октября!
– Он не купался, – сказал Сократ. – Он был водяной и жил на дне озера.
– Ох! – вздохнула Тюлинька. – Слава богу, мы, кажется, собрали всю воду. Но полотенца Эрле выглядят после этого неважнецки.
Тюлинька и сама выглядела неважнецки после того, как поползала на четвереньках по мокрому полу. Вошла Гюро и сказала:
– А вот и мама пришла.
– Я всё объясню, – сказала Тюлинька.
Взглянув на неё, Эрле сказала:
– Что это ты, Тюлинька? Никак ходила купаться? И что вообще тут происходит? Зачем ты ещё вздумала мыть полы, когда и так сидишь с детьми и дежуришь на телефоне?
– Дело в том, – начала Тюлинька, – что Андерсен – моряк, то есть раньше был моряком, и я рассказала Гюро, что он собирается скатить у меня в квартире полы. И вот дети стали играть, как будто они корабельная команда и увидели, что палуба грязная.
– Да я же тут только вчера помыла пол! – сказала Эрле.
– Да, но сначала у нас был не корабль, а озеро, которое у Бьёрна, – сказала Гюро. – А на озере должны быть русалочьи розы, и мы сделали их из травы, а из веточек бобровую хатку… Ой, Сократ! Вальдемар и Кристина тоже промокли.
– Погоди, Гюро! Расскажи сначала, всё по порядку, – остановила её Эрле. – Чтобы уж с этим покончить.
– Хорошо, – сказала Гюро. – А потом мы играли, что вся комната – это корабль. Нельзя же, чтобы палуба была такая грязная, вот мы и полили её.
– Полили? – удивилась Эрле.
– Ну да. Всего-то полведёрка! – сказала Гюро. – И мы с Сократом по очереди её скатили.
– Это как же так? Вы что, весь пол залили водой? – удивлённо воскликнула Эрле. – Гюро! Разве ты не понимаешь, что от этого могла случиться протечка? На шестом этаже один ребёнок ушёл, забыв закрыть кран. Так им пришлось потом снимать весь пол и класть новый, и это обошлось им в несколько тысяч крон.
– Это я виновата, – сказала Тюлинька. – Я рассказала им про то, как скатывают водой палубу.
– Я-то думала, что могу быть спокойна, когда дети находятся под присмотром взрослого человека! – возмущалась Эрле.
Потом Эрле посмотрела на несчастную троицу. Сократ стоял, сжимая в объятиях мокрого Чучело. Гюро только молча смотрела на маму, а Тюлинька уползла под кровать.
– Я только проверить, не осталось ли где воды, – сказала она.
Но Гюро была уверена, что Тюлинька просто хотела спрятаться.
– Ну, хорошо, – сказала Эрле уже спокойно. – Гюро, как ты думаешь, куда девается вода, когда скатывают палубу? Иначе говоря, куда она уходит, когда моют палубу?
– Вода стекает в море, – сказал Сократ. – Я сам видел, как это делают.
– Вот именно! – сказала Эрле. – А тут где море? Тут же ей некуда стекать. Хорошо, что с вами была Тюлинька и вы вовремя собрали всю воду.
– Твои полотенца неважно после этого выглядят, – расстроилась Тюлинька. – Но мы в спешке ничего другого не нашли.
– Полотенца отстираются, – сказала Эрле. – А ну-ка, Гюро и Сократ! Полезайте под диванчик и потыкайте пальцами по всем углам, не осталось ли где-нибудь мокро…
Эрле сходила на кухню за новым ведром чистой воды, отжала половую тряпку и ещё раз насухо протёрла весь пол. Больше она ничего не сказала, но Гюро знала: если мама так быстро трёт пол, значит, она ещё не перестала сердиться.
Тюлинька ушла на кухню готовить бутерброды для завтрака. Она, похоже, ещё не оправилась от испуга и напевала что-то тоненьким голоском, а Гюро знала, что так она делает, когда хочет заглушить страх. Тюлинька пела про водяного: «Приникнув ухом к ручью, я слушала его пение…»
Потом, когда они сели завтракать, Эрле посмотрела по очереди на всех троих и сказала:
– Хватит смотреть испуганными глазами! Я уже не сержусь. И вообще, лучше уж высказать сразу всё, что думаешь, чем потом целый день дуться. Расскажите-ка мне про вашего водяного. Что же у вас – Чучело был водяным?
– Да, – сказал Сократ.
– А теперь он сушится на верёвке вместе с Вальдемаром и Кристиной, – сказала Тюлинька. – Знаете что? – спросила она уже так весело, что видно было, что она успокоилась. – Знаете, что думали про водяного в старые времена? Тогда думали, что он иногда учит людей играть на скрипке, если только человек задобрит его подарком.
– Ой! – воскликнула Гюро. – А я ему ничего не подарила!
– Ну как же! Очень даже подарила, – сказала Тюлинька. – Ведь вы с Сократом играли, что он живёт тут у вас в озере. Значит, вы о нём вспомнили. Для него это был хороший подарок.
– Кстати, кто-то ведь собирался сходить в лес и набрать там красивых веточек и корешков для поделок, – напомнила Эрле.
– Завтра дождь не дождь, а мы обязательно сходим! – сказала Тюлинька.
– Вот и хорошо, – сказала Эрле. – Ну, я побежала. Теперь уж я точно буду уверена, что, когда вернусь, не застану дома наводнения.
– Не застанешь. Потому что теперь это не корабль, а обыкновенная квартира, – успокоила её Гюро, пошла в свою комнату и посмотрела на папину скрипку. Может быть, в один прекрасный день водяной научит её на ней играть.
Лес
